Небесные Колокольцы - Максим Макаренков Страница 67

Тщательно анализируя все возможные варианты, Варан наконец выработал устраивающий его план действий и удовлетворенно позволил себе соскользнуть в крепкий спокойный сон. До Синегорска он доехал без приключений.

* * *

Глеба хоронили на старом кладбище, где покоился отец, дед и еще кто-то из семьи. С утра моросил мелкий дождь, а к тому времени, когда закончилась заупокойная служба, с неба посыпался первый мокрый снег.

В церковь Влад не пошел, топтался у крыльца, стараясь не вслушиваться в доносившееся из храма пение. Он и на кладбище-то выгнал себя пинками. Очень не хотелось встречаться с Любавой. Не оставляло ощущение тягостного душного сна. Хотелось ущипнуть себя и проснуться.

«Но такой роскоши, Воронцов, никто тебе не даст». Нахохлившийся голубь сидел под выкрашенной в голубой цвет скамеечкой и недовольно взирал на таявшие в черной грязи снежинки. В его маленькой головенке крутилась гневная мыслишка — как смеют эти, сверху, сыпать на него что-то мокрое и холодное! Он явно считал, что зиму устроили специально для того, чтоб ему, летуну, пакость сделать.

Кроме Влада за голубем наблюдал еще один зритель. Упитанный черный кот уставил желтые глаза на несчастный комок перьев и внимательно ловил каждое его движение. Голубь продолжал страдать, не подозревая, что его жизнь висит на волоске.

Влада эта картина сильно раздражала.

— Вы не курите?

Кого Влад не ожидал увидеть, так это Антонио Верде. Мила, он заметил, на службе появилась. Кажется, ее дядюшка тоже был. А вот Антон ведь с Глебом почти и не разговаривал. Но почему-то пришел на похороны малознакомого парнишки.

— Спички кончились, — виновато сказал Антон, — не могу я там… Курить хочется.

— Не курю, спичек нет… — автоматически отозвался Влад, потом спохватился: — Разрешите!

Кончик сигареты в руке Антона заискрился. Артист торопливо затянулся, недоуменно нахмурился, бросил на Влада подозрительный взгляд, потом понял:

— Ах да…

Как ни старались люди Ворожеи не допустить паники, тревожные слухи по городу все же поползли. Вроде бы ничего не происходило, просто жизнь знающих стала неуютной. Соседи переставали здороваться, в магазинчиках обслуживали неохотно. Сегодня утром Влад успел заметить, как дворничиха стирала что-то со стены. Судя по тому, что, увидев его, она смутилась, Воронцов предположил: там была не рожица, не «Таня + Ваня» и даже не народное заклинание из трех букв. Удивляться подобному отношению не приходилось, для знающих оно давно стало привычным. Но сейчас Влада почему-то царапнул холодок в голосе юноши.

— Это я виноват! — вдруг сказал Антон.

Секунду назад Влад сам готов был мысленно обвинить его в том, что случилось: если б не донжуанские замашки этого звездного красавчика… Теперь же он только покачал головой:

— Не вы.

— Если б не… Да вы ж знаете, это ваша работа! Сам не знаю как оно… Для чего, главное. Она ж девочка, придумала себе влюбленность, а я, идиот, подыграть решил. А Глеба больше нет.

— Антон, — устало вздохнул Влад, — остановитесь. Если кого винить, так это Архипова, который зачем-то вздумал мне врать. Но Глеба убил не он. А совсем другой человек.

— Которого эти упустили, — с неприязнью проговорил Антон, и Влад понял, что под «этими» он подразумевает инквизиторов. Ну да, со знающими циркачи сталкиваются нечасто, а вот инквизиторы бесконечными проверками нервы мотают постоянно.

— Не так просто его поймать. — Влад понял, что оправдывается, и разозлился.

Циркач погасил.

— Зачем вы этим занимаетесь? — спросил он. — Вы ж воевали, наверное. Выправка у вас.

— Я зарабатываю на жизнь, — пожал плечами Воронцов.

— Слежкой за чужими постелями? Почему? Вы же всякое можете… Вон как с вами инквизиторы считаются.

— Предполагалась совсем другая слежка, — сухо ответил Влад, старательно отгоняя образ предыдущей заказчицы, — отнюдь не за постелями. Меня позвали именно как эксперта.

— Ах да… Не левитирую ли я. Знаете, а мне бы не помешало.

Антон потянулся за сигаретами, но отдернул руку от кармана — вспомнил, наверное, что спичек нет.

— Уйду я, — сказал он, — не могу. Так и тянет во время выступления головой вниз сигануть. Мимо сетки. Воздух не держит. Словно бес какой толкает.

— Бесы — это вон туда, — кивнул Влад на полуприкрытую дверь.

Антон усмехнулся:

— Да некрещеный я. Зачем пришел — сам не знаю. Мучает что-то, вот и маюсь. Думал, полегчает, а сам, — он махнул рукой, — войти не могу.

— Ну а я в бесах не разбираюсь, — буркнул Владислав. Милейший Антонио Верде за короткий разговор ухитрился оттоптать все его больные мозоли. И правда гений… В своем роде.

Голубь под скамейкой продолжал дуться на весь мир. Кот, убедившись, что люди на него не смотрят, улучил момент и прыгнул. Промахнулся он самую малость — и то лишь потому, что дверь церкви распахнулась и на крыльцо вышли очень тихие, потерянные в холодном сыром воздухе люди. Птица испуганно метнулась в сторону, вспорхнула и улетела прочь. Незадачливый охотник покосился на свидетелей своего позора, на всякий случай сделал еще два прыжка — пусть думают, что голубь ему вовсе был не нужен, а просто хотелось поскакать и порезвиться, — и уселся умываться.

Вынесли гроб. Глеба пришли проводить одноклассники, высокий мужчина в черном пальто — учитель, должно быть. Среди тех, кто пришел попрощаться, было несколько женщин — мамины подруги, наверное.

Любава шла, не видя ничего вокруг. С одной стороны ее поддерживала Женя, с другой — дочка. Девочке не хватало роста, и она с застывшим лицом тянулась изо всех сил.

Влад шагнул было навстречу, чтоб выразить соболезнование, но так и не решился. Слова застряли в глотке.

И дух Глеба зря мучился, не в силах оторваться от мертвой оболочки. Хорошо хоть Федька его отпустил. Куда-то в свет. Очень хотелось в это верить.

Процессия шла по узкой аллее. Люди потревожили ворон, и те с карканьем взлетали из черных крон. На кладбище всегда много воронья.

Глеба опустили в яму. Любава долго держала в руке холодный ком земли, не в силах его бросить. Наконец земля ударилась о крышку гроба, застучали еще комья, могильщик с профессионально равнодушной рожей принялся орудовать лопатой, распространяя вокруг запах застарелого перегара. Женщины раздавали кутью.

И в тот миг, когда могила была зарыта, снег прекратился.

* * *

— Хорошо, — сказал Дмитрий. — Значит, мы ждем сигнала, после чего Жак присоединяется к вам, а мы с Меган устраиваем заварушку где-нибудь в центре этого славного городка, отвлекаем на себя внимание местной полиции и инквизиции, а затем разделяемся, и один из нас обеспечивает ваш отход, а второй продолжает сдерживать противника.