Баронские будни - Серг Усов Страница 67

- Я, наверное, навсегда останусь старой девой, - в голосе Ули была неподдельная боль.

Олег одной рукой обнял девушку за плечи, а другой погладил по волосам, словно маленькую.

- Он же тебе нравится, - сказал он, - Это все видят. Уля, честное слово, вот кого выберешь, того и выберешь. Решать только тебе. Хотя, врать не буду, лично я считаю, что тебе рано замуж. Но смотри сама.

Великая магиня только шмыгнула носом и опустила голову. Тут Олег, со своим никаким опытом, помочь ничем не мог.

Гортензия как-то сказала, что девочке она всё объяснила, а дальше пусть ей сердце подсказывает, но, что конкретно она Уле объяснила, с Олегом не поделилась.

Обычно на такие любовные случаи у всех девчонок есть лучшая подруга - родная мать. Но с Улей, понятно, тут было по другому, ей поплакаться в мамкино плечо, не судьба. 

Нечая она любила, и он её. Вот только тут возникала извечная проблема, счастливое разрешение которой Олег видел только в старом советском фильме "Москва слезам не верит".

Эту проблему он лично наблюдал на примере двух своих старших двоюродных сестёр, одна из которых, младшая, училась кое-как, закончила школу, выскочила замуж за парня из соседнего подъезда, работавшего электриком в соседнем ЖЭКе, родила олеговым дядьке с тёткой внука и внучку и была счастлива, а другая, сначала с отличием закончила школу, потом университет, получила приглашение в серьёзную консалтинговую компанию, к тридцати годам уже стала в ней начальником департамента, а к тридцати пяти - уже вице-президентом.

Как-то на семейном празднике, совершенно случайно, вчерашний школьник Олег и стал, невольно, свидетелем, как сестра плакала у тётки на плече навзрыд и сказала слова, которые тогдашнего молодого и гонористого тинейджера обидно зацепили. 

Она сказала, что для неё теперь любой мужик, как унитаз в советском общественном туалете - или полон дерьма, или кем-то занят.

Эти слова запомнились, и однажды Олег рассказал их отцу. На что тот, только усмехнулся.

- Ты на Ленку внимания не обращай. Она чего хотела, того и добилась. Забралась высоко, и теперь ей какой-нибудь честный работяга просто не интересен. Ей банкира теперь подавай или режиссёра. А где их неженатых найти? Да и сама она всю жизнь на работе проводит. Дура. Вон, была бы, как Светка, не изводила бы себя учёбой, сейчас бы своих детей уже в школу бы провожала.

Баронете, учитывая её магическую силу, рассчитывать на то, что найдётся мужчина, который станет ей хотя бы вровень, не приходится.

Но вот Гортензия же как-то сошлась с Чеком и совершенно замечательно себя чувствует. Правда, у неё, кроме ума и магии, есть ещё и зрелая мудрость.

Остаётся подождать, лет так тридцать, пока и Уля не станет мудрой женщиной. А на сегодняшний день у Олега в арсенале был только один приём успокоить не достигшую ещё восемнадцатилетия старую деву - загрузить её другими проблемами, желательно, с пользой для дела.

- Ладно, пожалели себя, и хватит. Ты на пристань со мной? Только сначала я в управу.

Баронета вздохнула, кивнула головой и пошла собираться.

Когда ехали от особняка до здания Главного Управления, Олег, как обычно, оценивающе приглядывался к изменениям в городе.

- Красивые аллеи получились, правда? Видишь, и от зануды Лотуса есть польза.

- Правда. Ты это очень здорово придумал, - согласилась Уля.

Высадить аллеи по обе стороны центрального проспекта и вдоль набережной, Олег решил фруктовыми деревьями - яблонями, грушами и персиками. Чтобы им самим с сестрой не отвлекаться на такие мелочи, он вызвал из замка Ферм старого мага Лотуса. Тот хоть и был слабосилком, но с поставленной задачей справился на отлично.

Центральный проспект не был застроен ещё даже наполовину. Но Олег пока и не торопился этого делать, оставляя места для будущих университетов, театров и крупных торговых центров. Идеи, насчёт необходимости подобных заведений, он своим соратникам уже подкинул, пусть теперь думают, но сейчас, он понимал, это дело далёкого будущего. Чтобы места пока не пустовали, он приказал разбить там парки. 

К имевшимся ранее зданиям на центральном проспекте в первой линии, добавились ещё казарма стражи, здание банка и почты, и особняки баронов Пален, Хорнер, Ретер, Убер и баронессы Сенер.

Во вторых от проспекта линиях, по обе его стороны, кроме особняка для Кары, Олег построил особняки для баронов Орвин, Дениз, Шелег, Ньетер и Шверинг, всем тем, кто был теперь намертво привязан к нему хозяйственными интересами. И не только построил, но и подарил, чем привёл в восторг не столько своих партнёров, сколько их жён, стомившихся в своих продуваемых, мрачных, неухоженных и, главное, скучных замках.

Возможность отобрать подаренное у барона Ферма имелась, понимание этого в подсознании владетелей наверняка присутствовало.

Город оживал прямо на глазах. Барону и баронете уже встречались первые жители Пскова. И это не были только военные или кто-то из их семей. Олег уже разрешил строить дома и многим переезжавшим сюда деловым людям, вроде тех нескольких торговцев, что несколько раз приезжали с караванами бим-бомов, и решили перебраться сюда с семьями. Тут было спокойней и, главное, маячила неплохая выгода. Даже один из бим-бомов, Бомариус, присмотрел себе место под дом и лавку, и сейчас, нанятая им бригада строителей, уже заканчивала отделку.

Бимелатус уже тоже задумывался, чтобы обосноваться в Пскове, но решил, что сделает это, когда ему трудно станет водить караваны.

Непременным жёстким требованием барона Ферма было строительство домов только из камня или кирпича. Русских зим тут отродясь не было, так что с отоплением и каменных домов здесь было без проблем.

Кирпичный завод в посёлке-промзоне построил Стерн, один из бирманских купцов, отколовшихся от Замяты. Кстати, бирманцы с деньгами, начали перебираться на земли Олега ещё до его встречи с их королевой.