Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато Страница 66

— Это Мохаммед Мазандар, — произнес охранник.

Я с небольшим опозданием понял, что он обращается ко мне.

— Кто? — спросил я.

— Форвард, — сказал он с такой интонацией, будто мне было два года.

Я, видимо, посмотрел на него совсем уж тупым взглядом.

— Баскетболист, — пояснил он, показывая на красных гигантов вдалеке.

— Вот как, — сказал я. — Здорово.

Chinga tu madre, [328]подумал я. Это все автоматическое допущение, согласно которому любой тип с Y-хромосомой должен хоть немного интересоваться командными видами спорта. Я представил, как подхожу к совершенно незнакомому человеку и говорю: «Слушай, приятель, ты подумай только, Наталья Жукова [329]выиграла вчера межзональный шахматный турнир! Семнадцатый ход — пешка g берет на f5, восемнадцатый — ладья h на g1! Невероятно!» Хотя, может быть, я чувствовал бы себя иначе, если бы в школе качался. Но я был маленьким краснокожим уродцем с синяками по всему телу…

— Мы находимся на уровне первого зрительского ряда, — сообщила Мэри Поппинс.

— Прошу прощения, никак не удается ее выключить, — сказал этот доморощенный коп, возясь с пультом управления. На секунду мне показалось, что у него на экране промелькнула функция «Самоопорожнение».

— По завершении Белизская Гиперчаша будет вмещать более ста восьмидесяти тысяч болельщиков и станет третьим из самых больших в мире спортивных сооружений.

Какой прогресс, усмехнулся я про себя. Конечно, если вы его построите, болельщики непременно появятся. Если только это не декорации для «Водного мира». [330]

— Хочу напомнить, — сказала Марена, — в присутствии старейшины Линдси нельзя употреблять бранные слова.

— Да, я помню, — кивнул я. Отнесусь к этому тем более серьезно, что уведомление исходит из уст самой отчаянной ругательницы. — Вы же знаете, я вырос в окружении этих людей. Я говорю о Святых последних дней.

— Он немного святоша, — улыбнулась она. — Говорят, будучи миссионером, он обратил в мормонство больше людей, чем кто-либо другой за всю историю церкви.

— Здорово. — Я проникался ощущением, что встреча будет решающей в несколько большей степени, чем дала мне понять Марена.

— Мы находимся на четырнадцатом уровне, — произнес голос из «Звуков музыки», [331]когда мы практически были на тринадцатом или в первом рве [332]в другой системе измерений.

— Добро пожаловать в ВИП-ложу.

Кабина остановилась. Последовала пауза, которая несколько затянулась. Наконец раздался электронный звук в тональности ля-бемоль, северная стена кабины разъехалась с приглушенным шипением. Строительство кольцеобразного здания еще не закончилось, но эта комната была полностью готова, отделана медью и светлым деревом, как ложа для прессы на шикарных ипподромах 1930-х годов, ее фотография вполне могла бы украсить журнал «Дизайн интерьера». Слева от нас сквозь бесшовное громадное стекло открывался вид на поле, а при виде далеких колечек десятков тысяч пустых зеленых сидений начинала кружиться голова, отчего у меня возникло желание протаранить пуленепробиваемый пластик и, бросившись вниз, пролететь до зоны защиты. Под окном наклонно стояла плазменная сенсорная панель длиной во всю комнату; на мониторе было открыто не менее пятидесяти окон — акции, товары, футбольные игры, камеры наблюдения, изображения стройки в других частях площадки, «Доброе утро, Америка», [333]праздничное шествие в связи с выбором Мисс Вселенная, кадры беспорядков в Индии, взятые из трансляции, которую мы рассматривали в лаборатории Таро (по моим прогнозам, эти события должны были погрузить в хаос весь регион). В одном из окон со включенным звуком щебетала Анна-Мария: «Орландо, — объявила она. — После трагедии. Город хочет понять, что это было».

Никто нас не встречал. Настал странный миг неопределенности. Марена направилась к дальнему концу комнаты. Я за ней. Лифтер остался у дверей, которые начали медленно закрываться, замерли на мгновение перед тем, как закрыться окончательно — дело обычное, — а потом сошлись, герметично закупорив кабину.

Я отвернулся от окна и попытался сосредоточиться на полках. Ух ты. Я представлял себе Линдси Уоррена этаким деревенщиной, негодяем из романов о Джеймсе Бонде. Но дело в том, что, по крайней мере, в тех фильмах, в которых работал Кен Адам, [334]у негодяев очень неплохой вкус. У доктора Ноу был Гойя, у Скараманги [335]холл украшала желтовато-зеленая теотиуаканская маска… Но интерьер кабинета Линдси выглядел столь невзрачно, что тут кто угодно смотрелся бы как Палладио. [336]Большую часть декора составляли спортивные сувениры — футбольные мячи с автографами, клюшки, футболки, биты, шайбы. Я обратил внимание на пару старых потрескавшихся боксерских перчаток, подписанных «Джек Демпси», [337]затем на фотографию в рамочке — эпизод позорного «долгого счета». [338]На стене висела дощечка с надписью, уведомлявшей, что все дерево здесь — это останки кораблей, затонувших в проливе Гондурас, а дощечка на полу гласила, что плитки розового гранита здесь из холла «Уан Либерти Плаза», [339]выгоревшего 11 сентября. У северной стены комнаты стоял стол, вероятно не рабочий, потому что на нем не было высокотехнологических штучек, одни сувениры. Мы подошли поближе и увидели модель самолета «F-17 Хорнет», старинный приз, полученный «Набиско» [340]в виде увеличительного стекла и компаса в пластмассе, отделанной золотом, и кубок из синтетического полимера с вытравленными на нем словами и маленьким роем настоящих пчел, подвешенных внутри. Рядом находился бейсбольный мяч от «Роулингса» [341]в стеклянной пирамиде. «Марк Макгвайр 70» [342]— кричала пирамидка жирным «брэдли холдом». [343]Это был тот самый cagado [344]бейсбольный мяч стоимостью в три миллиона долларов. На деньги, которые заплачены за него, можно спасти тридцать тысяч детишек, больных СПИДом. Стены пестрели гуманитарными наградами, почетными степенями и забранными в рамочки статьями из «Файнэншиал таймс». В одной публикации бросался в глаза гигантский семейный портрет — громадный клан счастливых, здоровых, настоящих американцев с белозубыми улыбками. Они выстроились перед знакомым мне фасадом. «Громадный грант. Исследователи Юты смогут заняться болезнями мозга» — провозглашал заголовок. Я прочел текст под снимком: