Стальной шторм. Арктический блицкриг - Илья Садчиков Страница 66

Получив отклики от ведомых, Стрельников положил руки на штурвал управления тяжелой машиной и обратился ко второму пилоту:

– Арина, следи за ракетами. На тебе ловушки и система раннего обнаружения целей. Сергей Петрович…

– Слушаю, товарищ командир.

– Готовься к пуску. Временной интервал у нас двадцать секунд. Потом отворачиваем, чтобы «осколками» не зацепило. На всякий случай проверь данные навигационного ввода.

– Есть.

Пальцы Никоновой скользили над дополнительной панельной доской.

– Включаю систему внешнего целеуказания через БПЛА. «Решительный-2» начал работу.

– Добро. До контрольной точки четыре минуты тридцать секунд.

«Бэкфайры» продолжали свой бесшумный полет. Отставший от бомбардировщиков звук скользил в облаках, далеко за их серебристыми крыльями.

– В квадрате Виктор, Фокстрот-4, зафиксировано пятнадцать высокоскоростных целей. Предположительно бомбардировщики. Что значит, сколько? Полк!

Капитан первого ранг Кэмпбелл терпеливо выслушал ответ, поступивший от командира береговой охраны. Проанализировав предложение офицера, Кэмпбелл сначала побелел, а потом покраснел. На его щеках выступили багровые пятна гнева.

– Да вы что, с ума сошли! Через час от нас мокрого места не останется! Противник прорвал внешний периметр ПВО и готов выпустить ракеты!

Кэмпбелл повернулся к старшему оператору AEGIS.

– Сколько времени в нашем распоряжении?

– Пара минут, не больше, господин капитан.

Вернувшись к разговору, Кэмпбелл рявкнул в трубку:

– Мне нужно четыре крыла F-18D. Причем немедленно.

– Соберу, что есть. К вам направится 32-е крыло перехватчиков. Машины находятся в квадрате Новембер Танго-6. Приблизительное время прибытия – 10 минут. Кроме того, к вам на помощь придет 7-е и 14-е крылья «Мангустов». Предположительное время прибытия – 17–20 минут.

– Поближе ничего нет?

– Ответ отрицательный, господин капитан. Машины 492-й эскадрильи конвоируют борт 767 с наивысшим защитным приоритетом. Кроме того, они далеко, тридцать пять минут лета на скорости в 1,6 маха.

Кэмпбелл выругался, расстояние было слишком большим.

– Хорошо. Ждем от вас помощи! Мои люди продержатся не более пятнадцати минут, а у меня под боком десять транспортных судов, среди которых – «Королева Виктория».

Офицер, ведущий разговор с Кэмпбеллом, сохранял железную выдержку.

– Я транслировал ваш запрос командирам свободных крыльев. Подкрепление на подходе. Держитесь!

– И на том спасибо.

Капитан первого ранга завершил разговор и повернулся к монументальному LCD-дисплею, висящему под потолком боевой рубки. По темной поверхности плоского экрана ползли маркеры враждебных воздушных контактов. Внезапно посреди бескрайнего хаоса мерцающих точек вспыхнула россыпь багровых огоньков.

– Противник выпустил ракеты. Предположительно время удара – плюс 3 минуты сорок секунд.

Кэмпбелл отреагировал на рефлексах.

– Оставшимся ПУ перераспределить цели. Приближающимся ракетам назначить максимальный приоритет. «Вулкан-Фаланксы» на боевой взвод.

– Блоки наведения ЗАУ установили связь с информационной БД AEGIS-III.

«Ну, вот и началось», – подумал Кэмпбелл, поправляя на голове белую капитанскую фуражку.

За двадцать коротких тактов информационный обмен между мостиком и боевыми станциями подскочил в 56 раз. Боевое судно превратилось в открытую информационную систему, жадно впитывающую знания об опасностях окружающего мира.

«Пурпурные» F-16D шли на высоте 420 метров над уровнем моря. Бортовая электроника «Ястребов» фиксировала нарастающую активность вражеского ПВО. Яростный прилив невидимых волн пульсировал, словно невидимое технологическое сердце: его частота нарастала, достигала пика, а потом вновь падала до предельных значений.

К счастью, раскинувшаяся над океаном радиоэлектронная сеть не была монолитна. «Фальконы» проникали сквозь ее ячейки, словно мелкая рыба, осторожно пробирающаяся через ловушку. Одни импульсы РЛС отражались от бушующей океанской поверхности, другие впитывались уникальной краской, в которую были выкрашены несущие поверхности F-16D. Дополнительную маскировку «шестнадцатым» обеспечивала работа советских самолетов РЭБ.

Возле левого крыла «Пурпурного-1» держались универсальные БПЛА. Маленькие машины слушались приказов Соколова и уверенно шли на скорости 1,1 маха. Каждый дрон нес под своими крыльями две ракеты AIM-120D AMRAAM.

На расстоянии в 300 миль от точки предполагаемого удара ведомый «Фалькон» отстал от командирской машины. Вольфрам вышел на частоту Соколова и предупредил о дальнейших действиях:

– Пурпурный-1, приступаю к выполнению второй части боевого задания. Жду вашего возвращения в контрольной точке 4. Не задерживайтесь, топлива в обрез.

– Принято, Пурпурный-2, продолжаю полет. Внимательно наблюдай за воздушным пространством. Звенья перехватчиков смещаются на северо-восток. Конец связи!

– Подтверждаю! Конец связи!

Сергей бросил взгляд на дисплей РЛС. Тяжелые истребители Консорциума уходили от побережья Гренландии в сторону открытого океана. Их целью были тяжелые советские бомбардировщики, ставшие идеальной приманкой для уставших коммерческих пилотов.

В плотной стене радиоэлектронных сигналов открылась узкая дырочка, которой и воспользовался одинокий советский истребитель.

AIM-120 уверенно пошел по следу советского бомбардировщика и взорвался на расстоянии 50 метров позади левого крыла. Backfire вспыхнул, набрал двести метров высоты и взорвался. Из багрового соцветия пламени полетели куски обшивки и пылающие обломки металла, вращающиеся вокруг вертикальной оси.

На основном МФУ Стрельникова пропала яркая зеленая точка.

– Второй сбит, товарищ командир.

– Вижу. Уходим на форсаже, как и было задумано. Парни из «Одина» позаботятся о нашем отступлении.

Над северной частью Атлантического океана продолжался яростный встречный бой. Норвежские F-15 встретили коммерческие «Харриеры» массированным залпом AIM-12 °C. Самолеты Консорциума бесстрашно устремились на встречу врагу и понесли тяжелые потери. В ледяной ад океана рухнуло не менее двенадцати машин. Уцелевшие истребители отказались от преследования «Бэкфайров» и ввязались в бой с тяжелыми советскими перехватчиками.

Силы сражающихся сторон были не равны. По скорости и мощности вооружения Eagle превосходил британский самолет. Однако на стороне защитников нефтяного комплекса была решимость, уверенность в своих силах, а также вера в скорое прибытие подкреплений.

Хитроумный рисунок боя ширился по вертикалям и горизонталям, тогда как активная часть сражения сдвигалась на юго-восток. Норвежцы упрямо уводили противника к советским патрульным группам.