Если судьба выбирает нас... - Михаил Валерин Страница 66
Если судьба выбирает нас... - Михаил Валерин читать онлайн бесплатно
Два дня в неделю меня навещают родственники: каждую среду приезжают мама с Федечкой, а по субботам к ним присоединяется отец. Они привозят еду и книги, а главное — отвлекают меня от скуки и монотонности, присущей всем медицинским учреждениям.
Намедни даже прислали портного, дабы я смог выправить новое обмундирование. Не везет мне, однако, на военную форму: один комплект был практически разодран в клочья в момент моего попадания в тело Саши фон Аша, теперь вот второй пришел в негодность.
Суета сует…
А вообще жду не дождусь момента, когда мне наконец-то разрешат покинуть эти гостеприимные стены. Ведь до сих пор я знакомлюсь с окружающим миром как-то фрагментарно. Фронт, госпиталь, поезд, вновь госпиталь… Моя свобода передвижений, так или иначе, все время ограниченна.
Прогулки по парку в Варшаве или в скверике здесь не в счет…
Хочется идти без цели и раздумий куда глаза глядят, чтобы наконец ощутить: каков он, этот «чужой» 1917 год!
Двадцатое число — священный день…
День выдачи жалованья!
Сегодня утром нашу палату посетил один замечательный во всех отношениях человек: высокий подтянутый поручик с небольшим саквояжем в руках.
— Стра-афстфуйте-э, го-оспода-а! — с характерным акцентом заговорил вновь прибывший. — По-осфольте предстафитца-а: атъюта-ант сапасно-офа батальо-она Ма-асковскофа восьми-фа кренате-орскафа по-олка пору-учик Юванен. Исполняя-аю такше казначейски-ие опясанно-ости!
— Очень приятно. Подпоручик Литус.
— Прапорщик фон Аш.
— Казенна-ая пала-ата, соблюта-ая фсе формално-ости, ны-ыне перечисля-ает фа-аше шалофани-ие ф батальо-он. Ф мои ше опясанно-ости фхо-отит фытатча де-энешного дофолстфи-ия, ка-аштого тфатца-атого тчисла-а ка-аштого ме-эсятца. — Офицер положил фуражку на стол и раскрыл саквояж. — От фас потребуетца-а ра-асписатца ф тре-ех эксемпля-арах фе-этомости.
— Спасибо, мы знакомы с процедурой, — поторопил долгожданный момент Генрих.
— Токта-а при-иступим…
Выдав причитающиеся мне за июнь — июль сто двенадцать рублей и рассчитавшись с Литусом, поручик собрал бумаги и степенно удалился, пожелав скорейшего выздоровления.
Какой сервис, однако!
Позже от других офицеров, лежавших в госпитале, я узнал об их мытарствах, связанных с получением жалованья, и только тогда осознал, как же нам повезло.
Раненому офицеру следовало лично доставить бумагу, полученную от эвакуационной комиссии, в офицерское собрание Московского гарнизона. Там, выстояв очередь и сдав бумагу, надо написать прошение, с которым следует через полгорода тащиться в Казенную палату. И наконец после стояния в длиннющей очереди, вымотавшись и морально и физически, вы получите свои кровные.
Мрак…
Издевательство, да и только! Ведь многие раненые могут передвигаться только на костылях, лежачим, которые не могут явиться в собрание лично, жалованье не платят вовсе — они полностью находятся на попечении госпиталя.
Если бюрократия ставит в такие условия офицеров, то каково же отношение к нижним чинам?
День спустя мой послеобеденный сон был прерван шумом и топотом за дверью.
— Вы к кому? — раздался голос нашей «милосердной» Мэри.
— К подпоручику Литусу и прапорщику Ашу!
— Не пущу! Они почивают! И не шумите здесь! Это госпиталь, а не плац! Раненым нужна тишина!
Дальше спорщики заговорили на полтона ниже, и до меня долетали только обрывки фраз:
— Срочно…
— Обождите…
— Никак невозможно…
Вот черт! Не дадут поспать!
Я встал, нашел ногами тапки, надел халат и, стараясь не потревожить мирно спящего Генриха, вышел в коридор.
Отважная маленькая Мэри решительно не допускала к нам здоровенного самокатчика в замызганном кожаном реглане и с большой сумкой через плечо.
— Я — прапорщик фон Аш! Что происходит?
— Здравия желаю, вашбродь! — вытянулся скандалист, приветствуя меня по всей форме, несмотря на то, что одет я был сугубо по-больничному. — Вам пакет из штаба округа!
В первый момент я немного растерялся, гадая, зачем штабу понадобилась моя скромная персона, однако быстро пришел в себя — пакет был не мне «лично», а нам с Генрихом.
Точнее, не пакет, а пакеты…
Ибо посланий было два: одно — мне, одно — Литусу.
Тем более что самокатчик, вполголоса пообщавшись с Мэри, отправился на второй этаж — разыскивать других адресатов.
Значит, я не один такой «счастливец». Интересно, к чему бы это?
Вернувшись в палату, я разорвал грубую вощеную бумагу и извлек на свет сложенный вдвое лист гербовой бумаги с водяными знаками: «Штаб Московского военного округа настоятельно приглашает Вас на торжественное награждение, кое состоится августа 28-го числа 1917 года в зале Московского Малого театра по адресу…»
Награждение? В театре? Ничего не понимаю…
Подожду, пока проснется Литус. Может быть, хоть он мне что-нибудь объяснит?
Мое недоумение действительно быстро рассеялось после разговора с Генрихом. Оказывается, награждения в публичных местах — очень даже распространенное явление. Все дело в том, что это не только и не столько воздаяние храбрецам за их подвиги, а скорее рекламно-благотворительная акция.
Народ осязает своих героев, но и попутно жертвует денежки на военные расходы или на помощь вдовам и сиротам — на подобных мероприятиях собирался весь цвет московского общества.
Я, по правде говоря, не совсем понимал, какой смысл тащить раненых из госпиталя на всеобщее обозрение, но, как говорится, «Tempora mutantur et nos mutamur in illis». [130]
Значит, придется меняться в соответствии с этими самыми временами.
«Теперь я — Чебурашка…»
Вот ведь привязалась дурацкая песенка, весь вечер в голове крутится…
То есть теперь я — подпоручик… Судьба распорядилась так, что вслед за «Георгием» на грудь мне на погоны упала вторая звездочка…
Нет, вы не подумайте, что я отношусь к этому несерьезно…
Просто…
Просто опять накатило ощущение нереальности всего происходящего. Эдакое «дежавю», как от какого-то нескончаемого сна на военно-историческую тему…
С другой стороны: чего еще ожидать после того, как я пережил весь этот цирк с церемонией награждения? Тут у кого хочешь помутнение рассудка начнется.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments