Ангелофрения - Максим Хорсун Страница 66

– Я всем вам помогу, Магдалина! – с жаром проговорил отец, тщась протиснуться между двух неподвижных солдат в форме нубийской революционной армии. – Эфирные тела не могут долго существовать без должной подпитки извне! Позволь, я помогу!

– Не сейчас, папа, – через силу ответила Магдалина. Она пошла дальше, и Павел Эльвен скрылся в толпе.

Но далеко продвинуться не удалось. Дорогу Магдалине заступило безголовое тело атлетически сложенного мужчины, из одежды на котором были лишь шелковые кальсоны. Тело слепо зашарило руками, ощупывая незримую преграду, окружавшую Магдалину.

– Опять вы, Козловский… – вздохнула Магдалина. – Пойдите прочь, у меня нет того, что принадлежало вам.

Обезглавленный доктор с досадой притопнул, постучал кулаком в грудь, а затем вклинился в толпу и растворился среди серых фигур.

Магдалина не сумела сделать и десяти шагов, как ее снова окликнули.

Если бы не бледность, Мукеш выглядел бы как в тот день, когда они впервые встретились в доме Матвея Эльвена. Мундир советника мэра, на обритой в традициях жрецов Старого Царства голове – фуражка с гербом Мемфиса на кокарде.

– Два человека, наделенные одинаковыми способностями! – прокричал ей Мукеш. – Мужчина и женщина! Два честных, благородных, смелых человека! Нам суждено быть вместе! Несмотря на время, место и обстоятельства! И смерть не разлучит нас, любимая!

– Мукеш, прости… – прошептала Магдалина, отворачиваясь, чтобы не видеть страшной улыбки мертвого соратника, его заточенных зубов, его глаз, как будто залитых тушью.

«Мертвые назойливы, о да! – рассмеялся Лукавый. – Мало кому удается пройти сквозь смерть, сохранив разум! Даже самым лучшим представителям рода человеческого…»

– Уймитесь, – попросила Магдалина.

Однако вместо Лукавого ей ответил кто-то чужой.

«Тебя все-таки принесло злым ветром, Падшая. Что ж… Поднимайся, если сможешь».

Магдалина слышала этот голос на «Меркурии». Наверное, он принадлежал «дирижеру симфонии разрушения», о котором ее предупреждал Лукавый: вестнику, пришедшему, чтобы уничтожить мир.

Мертвецов оказалось полным-полно и у подножия башни. Серые люди сломали забор из колючей проволоки, огораживающий территорию «Промышленности Мосдея», и теперь флегматично топтались по железу и вывороченным бетонным столбам. Окинув взглядом тьму-тьмущую пролетов, которые ей придется одолеть, Магдалина направилась к лестнице.

«Тебе даны крылья не для того, чтобы ты сбивала ноги, – назидательно проговорил чужак. – Поднимайся!»

Но Магдалина упрямо встала на ступени и схватилась за перила.

Поднявшись на половину высоты, она увидела, что серых людей стало в разы больше: толпа захлестнула оставленную бронемашину, точно прилив, и лишь пулеметная башня и дымовая труба, возвышаясь над головами мертвецов, выдавали местонахождение паромобиля. А с другой стороны… Западная пустыня была словно лениво колышущийся студень: мертвецы все прибывали и прибывали.

Из-за дюн устремились в небо широкие лучи кроваво-красного света. Портальные пирамиды были готовы явить в мир полчища из потусторонья.

«Винтолет. Приближается с северо-востока, – сообщил Лукавый. – Уничтожь его!»

Магдалина обернулась, нашла взглядом звездочку летающей машины. Нащупала нужный поток силы, но, прежде чем расплавить им котел винтолета, «заглянула» в кабину.

И сразу увидела характерное мерцание «особой энергии». Что его производит – артефакт или человек-носитель – Магдалина распознать не смогла. Сказывалась усталость, кроме того, источник «особой энергии» был слабым.

«Сбей винтолет! – потребовал Лукавый. – В нем – Мосдей! Нам только его не хватало! Сбей! Взорви котел!»

Но что-то заставляло Магдалину мешкать. Да, она могла покончить со старым врагом одним ударом, да, в ее власти было раздавить подлого человечишку двумя пальцами, точно блоху. Но ее смутил этот неизвестный источник «особой энергии»… И еще – настойчивость Лукавого. Его неожиданная истовость по отношению к престарелому греховоднику настораживала.

«Идиотка… – прошипел Лукавый. – Ты пожалеешь! Ну, хватит отдыхать! Шагай вперед!»

Она продолжила подъем. Винтолет облетел станцию, освещая башню мощным прожектором, работающим на электрике. Затем тяжелая машина, оглушительно стрекоча винтами и выпуская перегретый пар, направилась к винтолетной площадке, что находилась на тыльной стороне станции.

И вот последний пролет взят. Словно Монблан: на пределе выносливости, из последних сил. И страшно было даже предположить, что самое трудное – впереди.

Магдалина ступила на верхнюю платформу. Здесь вовсю гулял ветер. Покачивалась над головой китовая туша дирижабля; сверкающие молнии контрастно высвечивали ее обводы. Заунывно скрипели тросы, удерживая «Тион» на привязи.

Сначала она увидела Роланда.

Капитан стоял у перил и наблюдал, как пустошь постепенно исчезает под множащейся серой толпой. Он был явно растерян и встревожен, но старательно не подавал виду, вот только Магдалина с первого взгляда поняла, что творится у него на душе. Возле Роланда стояли офицеры: Грег Баттон и Якоб Фицрой, они тоже чувствовали себя не в своей тарелке.

Человека в бронзовых латах Магдалина увидела в последнюю очередь. Он возвышался посреди платформы, и ветер бесцеремонно трепал его длинные русые волосы. В руках человек сжимал книгу в металлизированной обложке, окруженную голубоватым ореолом магической силы. Магдалина узнала фолиант из своего сна в ночь извержения.

Незнакомец с книгой, его облачение и оружие были до того неожиданными и необыкновенными, что на какой-то миг Магдалине подумалось, будто перед ней – галлюцинация. Однако стоило присмотреться, как доспехи растаяли, точно наведенная иллюзия, сквозь кожу и плоть проступил сотканный из нитей чистой «особой энергии» силуэт, утяжеленный парой широких крыл – таких же светло-зеленых, как и молнии, которые то и дело пронзали небеса.

– С чем пожаловала, Падшая? – обратился к ней вестник; в его голосе можно было различить вежливое терпение хозяина, вынужденного принимать незваного гостя. – Время Суда пришло. Но твоя пора держать предо мной слово еще не настала.

Роланд только сейчас заметил Магдалину. Он вздрогнул, словно его хлестнули плетью. Мотнул головой, не веря глазам, удрученно развел руками: у него и в мыслях не было, что эта встреча произойдет вот так – в сердце вечной ночи, на кромке небытия, готового поглотить мир. Роланд набрал в грудь воздуха, чтобы позвать Магдалину… но в следующий миг всем стало не до разговоров.

«Крылья!» – прорычал Лукавый.

Магдалина опустила их: нежно-белые, преисполненные «особой энергией». Во время крушения «Ковчега» крылья послужили ей и младшим кузенам надежной защитой. Сейчас же они до последнего момента скрывали Лукавого, притаившегося у Магдалины за спиной.

Она перестала ощущать потоки сил. Чувства утратили сверхчеловеческую остроту. То могущество, которым ее на время наделил Светоносный, иссякло. Магдалина и Лукавый снова стали двумя сущностями. И для нее это было все равно что сбросить гору с плеч; все равно что вынырнуть на поверхность после долгого пребывания под водой или войти в густую тень после многочасового блуждания на солнцепеке.