Резонанс - Павел Корнев Страница 66

Когда отмыл в уборной руки и проскользнул в комнату, Василь сопел в две дырочки, поэтому обошлось без расспросов, разделся и завалился спать. Утром, конечно, пришлось наврать соседу с три короба — вроде как заранее отработал, как выразился Городец, легенду.

Василь только похмыкал, а вот в строю, когда о моих злоключениях поведал старшина, послышались обидные смешки. Я даже слегка покраснел от стыда и раздражения. Но — промолчал.

А дальше и вовсе стало не до разговоров. Дыба определённо заимел на меня зуб и едва не загонял на зарядке до обморока. Три подхода по восемь подтягиваний и двадцать пять отжиманий я осилил без особого труда и даже на брусьях не сплоховал, но вот приседания с нагрузкой и наклоны до земли давались сегодня как-то совсем тяжело. Между тем Дыба делал упор именно на них.

— Господин старшина! — обратился Фёдор Маленский к командиру отделения, после того как занятие физподготовкой подошло к концу. — А какое наказание понесёт курсант Линь за опоздание?

Дыба глянул на заместителя с откровенным раздражением.

— Какое назначат, такое и понесёт. Это уже не нам решать.

Федя даже не попытался скрыть довольной улыбки, что откровенно обескуражило. Пусть заводить друзей не умею и с незнакомыми людьми схожусь с трудом, но Барчук-то чего на меня взъелся? Не такой уж я и отстающий, чтобы отделение назад тянуть, да и все установленные нормативы строго индивидуальны. Так какого лешего?!

Занятый этими невесёлыми раздумьями, я даже не заметил, как по дороге на завтрак сбоку пристроилась Варвара.

— Так ты вчера в шахматы играл, да? — спросила она.

— Играл, — подтвердил я.

Пухленькая девчонка раздражённо засопела.

— А пахнет перегаром!

Процитировать бородатый анекдот об отсутствии у шахмат запаха помешал раздавшийся сзади смешок.

— Вы гляньте только: натурально толстый и тонкий! — несмешно пошутил Боря Остроух.

Реагировать на издёвку я не стал, но то — я. Варя развернулась и сходу выдала:

— На себя посмотри, толстожопый!

Бывший староста дёрнулся, как от пощёчины, и покраснел, но, прежде чем успел хоть что-то предпринять, Маша Медник взяла его за руку и с елейной улыбкой произнесла:

— Боря, ты не прав! Их не двое, они втроём любовь крутят!

Теперь уже покраснела Варвара. И вновь до перебранки дело не дошло: на этот раз успел вмешаться нагнавший нас Василь.

— Аплодирую широте твоих взглядов, Мария, — усмехнулся он. — Только нас не трое, а четверо. Я к Варе клинья подбиваю, а Петя с мотоциклом милуется!

Шутка оказалась удачной, и обстановка разрядилась сама собой. Меня, правда, так и продолжало потряхивать, но из-за нервов или похмелья — не понял. Как бы то ни было, аппетита не было, и за завтраком я ограничился парой стаканов чая. Сказать начистоту — просто не лезла в глотку еда.

Покинул столовую первым, стал дожидаться остальных. А когда вышел Василь, то не удержался и спросил:

— Так ты теперь к Варе клинья подбиваешь? А как же красотка из табачной лавки?

Мой сосед достал папиросу и задумчиво постучал ею по ладони.

— Я столько не выкурю, сколько надо купить, чтобы её на свидание вытащить. — Он чиркнул спичкой, задымил и усмехнулся. — Так что докуриваю коробку и бросаю!

Начали подтягиваться позавтракавшие сослуживцы, и Маша Медник замахала длинными руками:

— Девочки, строимся! Строимся!

Как видно, на правах подруги заместителя командира отделения она решила примерить на себя роль старшей среди барышень, но не тут-то было. Если двойняшки только хлопали ресницами и непонимающе улыбались, а Варя спокойно посоветовала засунуть все пожелания в известное место, поскольку уставом они не предусмотрены, то Оля закатила натуральную истерику.

Да ещё какую!

Пришлось даже вмешаться Маленскому, но угомонить девчонок оказалось не так-то просто, в итоге чуть не опоздали к началу занятий. Как по мне — лучше бы и опоздали. Управление сверхэнергией вызвало сильнейшую головную боль, а фокусировать выплески силы и вовсе получалось из рук вон плохо.

Отмучился в итоге как-то, поплёлся обратно в расположение. Без ножа немного нервничал, но обошлось — никто не прицепился. Перед тренировкой по рукопашному бою успел погрузиться в медитацию, выровнял дыхание, унял сердцебиение, заставил себя отрешиться от окружающей действительности и позабыть об изматывающем зное. Понемногу отступила головная боль, но, увы, ненадолго: наставник задал жару, ставя технику и вбивая нужные рефлексы. Вбивая — в прямом смысле этого слова.

Ближе к концу Александр потребовал:

— А теперь работай по доскам.

Работать — ни по доскам, ни вообще, — нисколько не хотелось, но деваться было некуда, встал, сделал вдох, качнул в руку энергию и резким движением выбросил перед собой кулак, а заодно довернул корпус и толкнулся ногой, вложив в удар всю массу тела.

Доска хрустнула и переломилась надвое.

Ничего сверхъестественного в этом не было, просто правильно всё рассчитал. Отрабатываемая техника нисколько не усиливала удар, лишь защищала от повреждения костяшки и частично — запястье. А вот в локоть столкновение кулака с доской отдалось уже весьма болезненно.

— Вижу, разобрался, — кивнул сержант. — Ладно, прекращай портить доски и начинай отрабатывать связку правой-левой-правой. Упор делай не на силу, а на скорость. Тренируйся в хорошем темпе, это поможет наработать нужные рефлексы. — Он вдруг глянул куда-то мне за спину и слегка поклонился. — Мастер…

Подошёл невысокий и загорелый до черноты тренер, вздохнул.

— Эх, Сашка, Сашка… Ну кто же запрягает телегу впереди лошади? Рановато ты его технике закрытой руки учить взялся.

Сержант насупился, но ответил достаточно решительно:

— В самый раз, Анатолий Аркадьевич. Он на трети пика девятого витка едва-едва четвёрку выбивал.

Я так и захлопал глазами. Анатолий? Вот это номер! А так и не скажешь, что из наших. То ли загар сказывается, то ли повадки.

Тренер озадаченно хмыкнул.

— Есть прогресс?

Сержант глянул на меня, и я понял невысказанный вслух вопрос, отрапортовал:

— Начинаю отрабатывать семёрку, мастер!

Анатолий Аркадьевич неопределённо пожал плечами.

— Ну, может, так и надо. При таких проблемах с фокусировкой ничего другого и не остаётся по большому счёту.

— Работай, — сказал сержант и отошёл с тренером, а я какое-то время бездумно пялился им вслед.

При таких проблемах с фокусировкой? Вот же блин…

На обед я пришёл с припухшими и ссаженными костяшками; правой руке досталось больше, но и левая болела не сильно меньше. Ну да — быстро перенаправлять сверхэнергию оказалось отнюдь не просто: мысленные усилия никак не поспевали за рефлексами. Лишь под конец занятий стало получаться частично смягчать второй удар, а о третьем пока даже и речи не шло.