Адмирал "Коронат" - Борис Царегородцев Страница 65

Правда англичане также внесли свою лепту в нанесении противнику потерь в судоходстве и срыве транспортных перевозок, особенно отличилась «Е-19». За два своих боевых похода подводная лодка уничтожила семь транспортов и старый крейсер «Виктория Луиза» переоборудованный в минный заградитель, один транспорт был взят в качестве приза. Капитан-лейтенант Аллан Кроми за свои дела был награжден орденами Святой Анны и Святым Георгием. В последующем он был награжден ещё одним российским орденом — Святого Владимира.

(В моем мире он, будучи уже капитаном первого ранга был убит в августе восемнадцатого года, на лестнице британского посольства в Петрограде. Его растерзала подстрекаемая чекистами пьяная толпа, ворвавшаяся в посольство).

Следующей по результативности была подводная лодка «Е-9» Макса Хортона. За десять дней октября он отправил на дно четыре германских транспорта.

В начале декабря большая часть Балтийского флота вышла на боевое задание по установке новых минных заграждений, но подробности той операции я узнал уже будучи в столице.

Я полагал, что в декабре, когда лед сковывал финский залив своим панцирем, корабли, как это бывало ранее, становились на ремонт и модернизацию, готовясь к следующей компании. Но в этот раз из-за теплой зимы флот продолжал боевую деятельность ещё целый месяц. Некоторые его корабли выходили в море на боевые задания до середины января, это в частности касается эсминцев. И только в середине декабря, пока в заливе лёд ещё тонкий, крейсера и броненосцы направились на судостроительные заводы Петрограда и Ревеля на ремонт и модернизацию. Кое-какие корабли ремонтировались в Кронштадте, другие в Гельсингфорсе. Также до меня дошли известия, что нашим спасательным службам удалось поднять из воды немецкий легкий крейсер «Грауденц», и снять с мели флагманский линкор адмирала Шмидта «Вестфален». Вначале оба этих корабля оттащили в Ригу, где откачали воду и временно заделали дыры. А на дворе уже наступила поздняя осень. В Рижском заливе начался образовываться лёд, а Финский местами уже покрылся ледовыми полями, вот в таких условиях оба корабля через Моонзунд отбуксировали в Петроград на ремонт и перевооружение. «Полтаву» на понтонах протащили через Ирбенский пролив, далее через Балтику под охраной всего флота — и теперь этот обрубок пока находится в Гельсингфорсе. Дальше провести просто времени не хватило, хотя в этом году зима наступила поздно, но Финский залив начал покрываться льдом. Дальнейшая буксировка намечена на весну, после схода льда.

К концу года нашим войскам удалось отодвинуть немецкие войска от берега Рижского залива на семьдесят-сто верст и стабилизировать линию фронта, то есть закапаться с головой в землю и опоясаться колючей проволокой. Виндаву правда взять не удалось, но сумели закрепиться в каких-то десяти верстах по реке Вента, а на побережье дошли до озера Бушниеку, а это всего в шести верстах от города. После того как наша десантная операция увенчалась успехом и фронт отодвинулся от побережья, положение на острове Эзель улучшилось. После этого наше командование начало снимать воинские части с островов Моонзундского архипелага. С острова на материк был переброшен 1-й полк морской бригады, который ушел к Виндаве, заняв оборону южнее озера Бушниеку. Хотя 2-й и 3-й полки еще не были полностью укомплектованы, но опасаться, что противник предпримет нападение на острова, были ничтожны. Но начальник Моонзундской позиции контр-адмирал Белоголовый, видимо, находясь под впечатлением летних атак германского флота, считал, что немцы смогут по льду перейти с материка, прямо на полуостров Сворбе, так как Рижский залив замерз. Белоголовый просил адмирала Герасимова направить в Ирбенский пролив ледоколы, но опасения начальника Моонзундской позиции были напрасны. Путь от крайней точки на побережье где сейчас находится противник, до Сворбе, более шестидесяти верст. А такой путь по льду пролива могут совершить только русские солдаты, но, ни как не германские. Да им сейчас и не до захвата островов, когда наши солдаты вот-вот захватят Виндаву. На мысе Церель полным ходом шли строительные работы по установке двенадцатидюймовой береговой батареи. Пока решили устанавливать орудия на одиночных станках, а после войны перейти на башенное размещение орудий.

II

Обратно в Петербург мы вернулись во второй половине декабря. Мы. Это я и моя супруга Анастасия (Настенька). Теперь она законная жена мне. Венчание происходило, в Ростовском кафедральном соборе на Михайлов день, это было воскресенье, 21 ноября. Три праздника в один день — этот, мой день ангела, день Архистратига Михаила, ну и сама свадьба, это разве не праздник. Она приехала через месяц, как и было договорено, когда я заезжал к ней в Ревель перед поездкой на юг. Они приехали все вместе — старший брат и младшая сестра. Так что погуляли мы на славу, а через неделю родственничков посадили в поезд, завалив их дарами Земли Донской, а сами с молодой женой только через три недели поехали следом. Наш путь лежал в столицу.

Тут мы узнали неожиданную и приятную новость, приказом главнокомандующего армиями Северного фронта от 7.12.1915 моя Настенька награждена серебряной медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на Владимирской ленте. Её деяния на службе в морском госпитале не остались не замеченными или этим хотели польстить мне. Да нет, навряд ли. В этом мире награды пока давали только по заслугам, а не за глаза или за постельные утехи. А вот то, что моего шурина назначили врачом на «Петропавловск» это для меня была полная неожиданность.

За два месяца, что меня не было в Петербурге, случилось только три более или менее значимых события.

Первое — Николай II объявил о создании нового комитета, где будет сосредоточена вся власть в стране, и гражданская и военная, но только на время войны. И этот комитет называется — Государственный Комитет по Обороне и Труду. В государственной думе поднялся визг на этот шаг царя, на что Николай II пообещал, если они не заткнутся и не начнут заниматься делом, которое будет направлено на борьбу с внешним противником, то всех разгонит. Этот же комитет принял и утвердил закон о выделении земельных участков в собственность солдатам фронтовикам. Второе — На Путиловском шла сборка нескольких опытных бронеходов. Третье — Прошли успешные испытания опытных образцов стрелкового оружия; автоматов Фёдорова и ручного пулемета на его конструкции, самозарядного карабина на базе пистолета С-96 «Маузер», 82-мм миномёта полковника Мигуры, и мин к нему придуманных штабс-капитаном Дьяконовым.

Первые два дня по приезду я находился дома и занимался только обустройством домашнего очага. Оказывается, столько же всякого барахла нужно в дом в этом времени, это всё в моём времени давно уже вышло из употребления и забыто. После того как основные дела по дому уже могли обойтись без меня, я занялся проталкиванием своих прожектов. И опять начались походы по заводам и верфям, по кабинетам всяких комитетов. Но придя домой, вся усталость сразу пропадала, я чувствовал себя самым счастливым человеком во вселенной, особенно это проявлялось после продолжительных ласк в постели. (Да это тело ещё кое-что умело, Бахирев посему видно поддерживал его в рабочем состоянии, да и я кое-чего взял из арсенала двадцать первого века) Этим вечером на меня что-то нашло. Сижу в кресле напротив Настеньки и наблюдаю за ней, как она расчесывала свои длинные и густые каштановые волосы перед трюмо, готовясь ко сну. Да, в этот момент я чувствовал себя счастливым, но червячок где-то глубоко в подсознании всё же грыз меня. Моё восприятие окружающего мира, было взглядом тридцатипятилетнего мужчины или даже двадцатипятилетнего, но вот меня считали пятидесятилетним мужчиной, или около этого, что и являлось абсолютной правдой для всех, зная мой истинный год рождения. Но вот после неизвестных причин, которые начались после моего ранения, я немного помолодел и мне в данный момент больше сорока лет никто не давал. Это хорошо что омоложение на этом закончилось, а то я начал было уже расстраиваться по этому поводу, так как некоторые начали косо на меня смотреть. Но я им на их намёки, на счет моего омоложение выдвигал такую гипотезу, что вовремя моего тяжёлого ранения пуля повредила какую-то железу в моём организме. Зато теперь я надеялся, что ещё лет на двадцать-тридцать активной жизни со своей молодой женой меня хватит. И что я успею вырастить сына, если будет…. Нет, не так. Обязательно вырастить сына несмотря не на что, если даже вначале будут дочери. Настя, видя в зеркало, как я разглядываю её и не утерпела, спросила.