Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко Страница 65

— С ума сошёл? — спросила она. — Через полтора часа уезжать, а ты чем занимаешься? Лучше займись собой! Надень костюм и расчешись, а я потом посмотрю, что получилось. Ты так и не научился делать себе нормальную причёску.

Через полчаса Вера была полностью готова и, осмотрев меня, поправила волосы. После этого она села за рукопись, а я ушёл в гостиную к радиоле слушать новости. Ничего интересного не передавали, поэтому время ползло со скоростью улитки. Когда появился куратор, я помог жене надеть шубу, оделся сам и мы спустились к машине. В «Медведе» было прохладно, но доехали быстро, поэтому Вера не успела замёрзнуть. На кремлевских воротах нас внимательно осмотрели и проверили паспорта и находившееся у Машкова предписание, после чего разрешили проехать. До дворца машина не доехала, и метров сто пришлось пройти пешком. В коридорах было много военных и жандармов, а вот гренадёров я почему-то не увидел. Идти пришлось долго, поэтому мы чуть не опоздали. Не на самолёт, но всё равно было бы неприятно. У дверей, к которым нас привели, стоял караул из жандармов. Я отдал ротмистру приглашение и наши паспорта.

— Почему в шубах? — спросил он.

— Потому что никто не предложил их снять, а я сам ничего здесь не знаю, — ответил я. — Да и холодно в коридорах, а моя жена легко одета.

— Снимайте, — приказал он. — Мы их пристроим.

Я помог Вере раздеться, снял свою шубу и отдал одежду одному из жандармов. Нас внимательно ощупали взглядами, после чего пропустили в большую, богато убранную комнату. Там встретил кто-то из слуг и пропустил в следующую комнату, обставленную как гостиная. В ней на диване сидела женщина, которую я не назвал бы красавицей и в молодые годы. Сейчас ей было сорок с хвостиком. Рядом с ней, повернув к нам голову, стоял император. Женщина, которая наверняка была императрицей Еленой Николаевной, оделась в тёплое шерстяное платье тёмно-серого цвета, а на императоре был такого же цвета костюм. Похоже, что он, в отличие от своих предшественников, не любил ходить в военной форме.

— Дорогая, вот и наши гости, — сказал жене Владимир Андреевич. — Подойдите, князь, и не забудьте жену. Не стоит расшаркиваться, я вас позвал не для этого. Мы хотим с вами поговорить, поэтому держите себя со мной так, как это было у Хилкова. В личном общении можно допустить вольности, главное, потом об этом не распространяться. Садитесь в эти кресла. Княгиня, вы просто ослепительны, но можно было одеться и потеплее. Это в комнатах натоплено, а в коридорах в это время прохладно и сквозняки.

— Мы шли одетыми, — объяснил я. — Никто не сказал, где можно снять шубы, а у вас здесь сотни помещений. Раздел уже здесь ваш караул.

— Вы действительно много знаете о другом мире, князь? — спросила императрица. — Песни, которые вы поёте, написаны не вами?

— Знаю столько, сколько может знать много проживший человек, ваше величество, — почтительно ответил я. — Я ни в той, ни в этой жизни не написал ни одной песни, просто вынужден выдавать чужую работу за свою. Как иначе объяснить, откуда они взялись? Вот книга, которую скоро издадут, моя, точнее, того, кто отдал мне свою память.

— Вы и книги пишите? — оживилась она. — И о чём?

— В конце жизни он был писателем, — объяснил я. — Я вспомнил то, что было когда-то написано, а сейчас жена это улучшает. Писалось для людей другой культуры, и текст не подойдёт без переделки. А содержание… У вас пока нет такого жанра. Это что-то вроде сказочных историй для взрослых.

— Я понял, что ваша старшая половина жила в этом СССР, — сказал император. — Можете передать нам своё отношение к этому государству? То, что напечатано с ваших слов, не может объяснить причин их успеха. И мне не ясно, почему всё развалилось.

— Он родился через несколько лет после Второй мировой войны, — начал рассказывать я. — Об истории СССР написано много книг и сняты десятки кинофильмов. Много, конечно, врали, что выяснилось уже после развала. Поначалу всё было очень плохо. Империя перед войной производила в три раза меньше промышленной продукции, чем Германия. Потом на это наложились неудачная война, революция и гражданская война вместе с интервенцией многих государств. Разруха в промышленности и на транспорте, огромные людские потери, обесценивание рубля и отсутствие опыта управления у новых хозяев… Кроме того, как это обычно бывает, победители начали между собой борьбу за власть. Тому, кто в ней победил, пришлось собирать ресурсы для восстановления народного хозяйства, индустриализации и подъёма жизненного уровня народа и одновременно безжалостно уничтожать врагов и давить всякое сопротивление. Когда репрессии принимают большие масштабы, часто слетают головы не только у виноватых, а у всех подряд. Было очень трудно, но к началу новой войны удалось создать мощную промышленность и сильную по тому времени армию.

— Значит, страх, — кивнул император.

— Не только, — не согласился я. — У кого-то был страх, но у многих была идея! Мы первые в мире и самые справедливые и прогрессивные! Идейному воспитанию уделялось первостепенное значение. Начиналось это с младших классов школы! Детьми и молодёжью занимались специальные организации. И это была не просто говорильня. Перед войной начали расти доходы населения, для людей реально много делали. Во время войны был массовый героизм, без которого мы не выстояли бы! В бой шли за родину и за того самого вождя, который вызывал у многих любовь и страх одновременно!

— Сильная, должно быть, личность, — задумчиво сказал император. — Я не понял, за что его отравили.

— Среди захвативших власть социал-демократов было много всякой дряни и никчемных людей. По известному принципу многие из них всплыли на самый верх. Этот вождь хотел отстранить партию от управления страной и провести в ней чистку. Его влияние в обществе и власть были так велики, что ему это удалось бы. Видимо, о его планах узнали или догадались. Верхушка партии не могла этого допустить, поэтому использовали яд. А после смерти вождя к власти пришёл беспринципный мерзавец, который сделал всё, чтобы новое государство стало нежизнеспособным. Потом было ещё много всего, но заложенные им в экономику мины сработали и разнесли её в клочья. Не обошлось и без помощи наших врагов, в первую очередь в Англии и Америки. Но об этом я писал. Ну и вырождение новой элиты, которая с каждым следующим поколением становилась всё более бездарной и безответственной. Бесхозяйственность, взяточничество, казнокрадство и прямое предательство национальных интересов.

— Не надолго же их хватило, — сказал император. — А то, что вы перечислили, есть и у нас. Российских чиновников нужно время от времени пугать и пропалывать, они не понимают другого отношения. Но мне не до конца понятны причины успеха. На одном энтузиазме не построишь мощную экономику. А там ещё из-за войны понесли огромные людские и материальные потери.

— Главное богатство любого государства — это люди, — начал объяснять я, — но чтобы получить от них максимальную отдачу, сначала нужно дать им образование, научить работать и чем-то увлечь. Можно просто оплачивать труд, но многим этого мало. Человек гораздо лучше работает, когда он увлечён своим трудом и заинтересован его результатами не только потому, что ему за это больше заплатят. Образование было всеобщим, и после войны все должны были учиться одиннадцать лет. Было много университетов и техникумов, в которых готовили мастеров. Успехи в труде прославлялись, за них давали награды, как за воинский подвиг. О разных профессиях слагали песни.