Завод войны - Нил Эшер Страница 65

От маленького помещения в конце трубы тянулись туннели, ведущие в разные трюмы и доки завода-станции Цеха 101. Предшественницы двухсотой там отсутствовали, зато было полно дыма. Включив гравимотор, ДУП‑200 переместилась в центр комнаты, вызвала в памяти карту завода и обратилась к субразуму за деталями назначения. И вдруг вся станция содрогнулась, а двухсотая ощутила повсюду приливы и отливы энергии.

– Следуй в пункт ожидания Бета-Шесть, дитя мое, – отозвался субразум.

«Дитя мое?»

– Я отправлена в резерв?

– У нас тут ситуация, и поручить тебе задачу немедленно не получится.

За словами субразума что-то скрывалось, и поскольку дрон создавалась способной на эмоции, она уловила глубокое сожаление и горе. Если бы субразум умел, он бы сейчас плакал.

ДУП‑200 распахнула черный глаз и проверила данные. Канал был перекрыт, но потом блокирующая энергия как бы рассеялась, дрон получила доступ к компьютерам и сенсорам станции – и сразу поняла, в чем состоит ситуация. На Цех 101 напал прадорский флот, противник обстреливал военный завод. ИИ остановили выпуск всего, что сочли в данный момент не первостепенным. Роботы даже сворачивали некоторые сборочные линии, пуская материалы на производство тут же бросаемых в бой ударных кораблей. Дрон сразу поняла, что ее сестры никогда не родятся, ведь их цех точно закроют – хотя приказ на демонтаж еще не поступил.

Дрон видела, как отключили конвейер, и почувствовала облегчение: она буквально на волосок разминулась с гибелью. Затем направилась к туннелю, ведущему к пункту Бета-Шесть.

– Можешь выбрать себе имя из списка, – сообщил субразум с напряженной небрежностью.

Отыскав в сознании список, дрон быстро просмотрела его. Другие уже разобрали все хорошие имена вроде Каа или Шипящего Сида, но одно приличное все-таки осталось.

– Я выбираю Рисс, – сказала она.

– Прекрасное решение, – одобрил субразум. – Удачи в жизни.

Рисс почувствовала, как болезненная тьма сомкнулась вокруг субразума – а потом он рассыпался, разлетелся с воем. Дрон поняла, что стала свидетелем того, как станционный ИИ, вместо того чтобы перенести свой субразум в какую-нибудь другую категорию, просто уничтожил его. Было ли это обязательно?

«Военная необходимость», – подумала Рисс и тут же ощутила нечто совершенно неправильное в этой фразе. Соединившись с компьютерами станции, она обнаружила участки, где логика отступила, вытесненная цифровыми эмоциями; а на заднем плане звучал постоянный электронный плач.

Быстро лавируя по переходящим друг в друга туннелям, Рисс почувствовала, что температура внутри станции постепенно растет. Свернув в коридор, предназначенный для крупных дронов и людей, она обнаружила двух женщин и мужчину – на полу. Прозондировав их сенсорным датчиком черного глаза, она отметила, что двое, распростертые на горячей палубе, без сознания, а привалившаяся спиной к стене женщина – нет. Все были в обычной спецодежде, что, в соответствии со знаниями Рисс, никак не годилось для защиты от перегревания.

– Привет… дрон, – прохрипела женщина.

Рисс скользнула к одному из лежавших. Эта женщина умирала, и Рисс должна была что-то сделать. Подключившись к локальным системам, она быстро описала ситуацию. Но единственным ответом стал глухой смех, перешедший во всхлипывания.

– Вам всем нужны термокостюмы, – сказала Рисс женщине.

– Ах… если бы да кабы… во рту… росли… грибы…

Рисс не поняла, но она осознавала, что, хотя и обладает подробными сведениями о человечестве, сведения эти могут быть далеко не полны. Вероятно, женщина просто использовала какое-то разговорное выражение.

– У меня не получается добиться внятного ответа от Цеха Сто один или его субразумов, – сказала дрон.

– Это потому, – пробормотала женщина, – что Цех… слетел с катушек… больше часа назад.

– Не понимаю.

– Мы в дерьме… по уши.

Состояние другой лежавшей женщины достигло критической точки, сердце ее споткнулось – и остановилось. Рисс опять попыталась вызвать помощь, потом активировала свой индуктор, чтобы запустить сердце женщины, зависла над ней на гравимоторе и начала массаж грудной клетки.

– Не возись, – выдохнула вторая. – Она приняла… кураре-двенадцать.

Рисс провела сканирование, получила подтверждение – и перестала нагнетать воздух в легкие умершей. Двенадцатая производная названного органического яда лишала объект сознания, затем вызывала паралич нервной системы и быстро убивала. Дрон посмотрела на мужчину. Он принял тот же препарат и умер, пока Рисс сканировала его. Но женщина у стены ничего не принимала – и погибала от одного только жара.

– Им повезло, – сказала женщина, – у них… мемпланты.

– Не понимаю, – повторила Рисс.

– Поймешь, – ответила женщина.

Она подняла то, что держала в руке, и сунула себе под подбородок. Пульсар трижды быстро хлопнул – и у женщины исчез затылок, а мозги расплескались по стене – и тут же задымились.

Рисс застыла, пытаясь впитать то, что только что произошло. Просканировав женщину глубже, дрон обнаружила внутренние физические усилители, помогавшие той оставаться в живых, ведь температура давно уже превысила пределы, которые способен вытерпеть обычный человек. Оценив качество усилителей, Рисс поняла, что женщина испытывала боль, которая лишь возрастала бы – до тех пор, пока усилители не отказали бы вовсе. И тогда несчастная прочувствовала бы сполна каждый градус, она все равно что шагнула бы в раскаленную духовку.

Рисс добралась до конца коридора, скользнула в шлюз, оказалась в новом коридоре, свернула в трубу поменьше и достигла наконец пункта Бета-Шесть. В большом помещении сновали только боевые дроны. На одной из стен висели четыре штуковины, напоминавшие гигантских стальных пылевых клещей. Рядом слонялся огромный богомол. Рисс приблизилась к нему, опознав подобное себе оружие устрашения.

– Ты, наверное, последняя, – сказал богомол.

– Что?

– Производство дронов свернуто и отправлено в печи.

– Мне нужна информация.

– Вот ситуационные обновления.

Богомол открыл канал и послал по нему заархивированный файл. Рисс приняла пакет.

В данный момент обитателей завода-станции прежде всего занимал вопрос выживания Цеха 101, так что все доступные материалы, полученные через телепорт или хранившиеся на станции, превращались в ударные корабли. Но выпуск не поспевал за битвой, так что ИИ решил переключить на ввоз теплопоглощающий телепорт. Объем производства вырос – как и внутренняя температура. Около половины из пяти тысяч занятых на заводе людей успели надеть термокостюмы, что отсрочило их гибель лишь на несколько часов. Другие выбросились в пространство в скафандрах или аварийно-спасательных капсулах, но битва там шла такая жаркая, что их шансы на выживание были ничтожны. Кто-то залез в криокамеры в жилых отсеках – куда ИИ уже отключил подачу энергии, а роботы разбирали сами помещения, добывая сырье для звездолетов. Но Цех 101 не мог направить энергию на У-пространственный прыжок и бежать, так как малейшая брешь в защите наверняка привела бы к уничтожению станции. И в работе самого ИИ уже начали возникать перебои: его решения и сообщения выглядели нелогичными, попытка отключить телепорты была пресечена самой Землей-Центральной, а иные приказы, противоречившие основной задаче – выжить, – саботировались уцелевшими субразумами.