Иной мир. Часть вторая - Никита Шарипов Страница 65

Андрюха позвал:

— Эй, мужик, ты живой?

— Живой, — ответил толстяк, даже не пошевелившись.

— Как звать тебя? — спросил я, оценивая качество матраса. Воняет кислятиной. Спать на таком не стану. Отбросив его, увидел доски, постеленные на железные уголки. Лучше на досках посплю. Хорошо, что нет насекомых. Всяких клопов и прочих ползучих-кусачих гадов. Ненавижу, паразитов!

— Пётр, — тихо ответил толстяк. — Пётр Васильевич Толстой.

Андрюха громко хмыкнул и сказал:

— А я думал, что Власов Владимир Витальевич. Не так ли тебя зовут? Или мы ошибаемся?

Толстяк медленно встал с кровати. Посмотрел сперва на Андрюху, а затем на меня. Лицо прилично разбито и похоже на прокисший помидор. По сальной роже прилетело чем-то тяжёлым и минимум раза три. С ноги врезали, уверен в этом.

— Вроде не похож, — сказал я. — Или похож. Мы надеялись, что встретим в темнице Власова Владимира, а встретили Петра Толстого. То, что ты поменял имя, ничего не меняет. Как тебе в роли пленного, Вов… тьфу ты! Петь!

— Как вы поняли? — спросил Власов и устало опустился на кровать. Тихо завыл.

Я первым подошел к прутьям, отделяющим мою камеру, от камеры Власова, и схватился за них. Боков сделал тоже самое. На толстяка это никак не подействовало.

— Мы догадливы, Вов. — Я сымитировал злобный смех. — Хуже того, именно для тебя хуже, Вова, мы очень злые на тебя. Ты не представляешь, насколько злые. Веришь?

— Верю. — Власов снова всхлипнул. — Злые вы или нет, но для меня это мало, что меняет. Я уже мёртв. Меня подставили. Поверите?

— Попытайся объяснить, — с интересом в голосе попросил Андрюха. — Мы в такой заднице, что готовы верить даже в китайские сказки. Пытайся, Вова.

— Изначально всё должно было быть иначе. — Власов выдержал трёхсекундную паузу. — Я не хотел, чтобы всё было так. Я и вы — чья-то умелая хитрость.

— Заткнись! — взревел я. Нужно имитировать злость. Внутренне остаюсь абсолютно спокойным. — Вова, ты видно дурак, да? Мы знаем, что ты заказал нас. Ты думаешь, что у нас плохо с памятью? Ты ошибаешься, дядя. Помнишь тот разговор, а? Пугал нас по телефону. Хорошо запомнился мне твой голос. Не считай нас идиотами. Мы знаем больше, чем ты думаешь. Кто тебя подставил, дядя? Что за фигня произошла с контрактами? Откуда взялись пять миллиардов? За них Светлое будущее тебя упекло в темницу? Лучше ответь правду, или мы за себя не ручаемся. Камера узкая, Володь. Не руками, так кусками кровати забьём.

Власов заплакал. Не привык он к подобному. К условиям, к обращению, к лишениям. Тяжко, наверное, приходится. Другое дело мы. Не жизнь, а сплошное приключение. Сложно удивить. Особенно меня. После того, как я осознал себя в детдоме, ничто не удивляет.

Прошло три минуты и Власов тихо, почти не всхлипывая, заговорил:

— Тебя, Ермаков, послали убить меня. Я знал, что когда-нибудь за мной придут снова. Тех, кто приходил прежде, удавалось убрать. Ты оказался везучим и возникли трудности. Захватив власть в никому не нужных посёлках, вы обратили на себя внимание Светлого будущего. После того, как захватили конвой, вас было приказано убить. Я занялся этим лично. Сперва не слишком активно, а затем, когда верхушка Светлого будущего потребовала результатов, решил, что пора переходить к простому, но всегда приносящему результат, действию. Контракты решают почти всё. Наёмник — самая популярная профессия этого мира. Предложи наёмникам деньги, и они сделают всё. Больше денег — больше дел. Этот мир такой же покупаемый, как и прежний. Даже более покупаемый.

— Неслабо ты за наши головы заплатил, — сказал Андрюха, разгуливающий по своей камере. — Светлое будущее всегда так щедро платит наёмникам?

Власов ответил:

— За ваши головы была объявлена награда в триста миллионов. Не слишком большая сумма для такой организации, как Светлое будущее. Контракты от ста до пятисот миллионов кредитов — распространённое явление. Вас должны были принести мне на блюдечке с голубой каёмочкой. Светлое будущее не любит, когда кто-то действует наперекор их интересам. Убрав вас, оно бы успокоилось. Показали силу и хватит… Увы, но получилось всё иначе. Кто-то взломал мой комп и внёс изменения в контракт. И не просто внёс, а перегнал проклятому Лейну пять миллиардов кредитов… Попытка всё исправить не принесла результата. Я пролетел. Светлое будущее просто выкинуло меня из своих рядов. Забрало всё и выкинуло. Дальнейшая моя судьба решена. Теперь я раб. Месяц и буду трупом. Такие, как я, долго в рудниках Смерти не живут…

Власов опять разрыдался.

— Да не ной ты! — крикнул Андрюха. — Лучше скажи нам о человеке, который подставил тебя. Мы пытаемся собрать мозаику воедино. Помоги нам. Помоги хотя бы потому, что виновен в том, что мы попали сюда.

— Придуманный враг, — с улыбкой сказал я.

— Что? — тут же спросил Власов, прекратив хныкать.

— Я твой придуманный враг, — ответил я. — Мне не было до тебя дела, толстяк. Прибыв в этот мир, мне хотелось одного… Спокойной жизни я хотел, кусок ты ноющего сала! Но ты меня придумал. Сделал меня своим врагом. Нахрен ты нас трогал, урод? Вот теперь лежи и думай, в какой заднице ты оказался. Эта задница твоих рук дело, Вова. Ты создал её, засунул нас в неё, а затем сам в ней оказался. Пытался быть хитрым, но нашёлся кое-кто хитрее. Поделом, ублюдок!

Сев на шконку, я выдохнул. Злости нет. Спокойствие и только спокойствие. Основное задание, как ни крути, выполнено. Власову осталось жить самую малость. Меньше нашего, точно. Неизвестный доброжелатель не соврал. Бонус — это Власов. Весёленький такой бонус. Спасибо!

— Я не знаю, кто подставил меня. — Власов повернулся на бок. Лицом в сторону Андрюхи. — Врагов у меня много. Даже в Светлом будущем. Враги всегда есть и были. Они выиграли меня. Большего я вам не скажу. Большего я просто не знаю…

Власов замолчал. Не хочет говорить — не надо. Думая о том, куда мы угодили, я незаметно задремал.

Проспал часов пять и проснулся от громкого стука. Принесли обед. Носильщик — пожилой негр — не церемонясь постучал по прутьям поварёшкой. За это он получил порцию отборного мата, но никак не отреагировал на него. Просунув между прутков тарелку, поставил её на пол. Следом просунул стакан с мутно-коричневой жидкостью и кусок хлеба. Повторил то же самое с двумя другими камерами и ушёл.

— Как тебе похлёбка, Никита? — поинтересовался Андрюха. — Я пока не готов на такие жертвы, дружище.