Брешь - Ли Патрик Страница 64

— Техники над этим работают, но тут немало проблем. Многое пострадало от взрыва, включая важные детали, и им приходится доводить все до ума вручную. Думаю, за полчаса управятся, плюс-минус несколько минут.

— Все путем, — повторил он, кивнув двоим бойцам, приказал им сторожить пленников и вышел из комнаты, даже не оглянувшись на тела убитых.

Двое других охранников последовали за ним. Один здоровенный, сложенный как вышибала детина в шесть футов три дюйма ростом и, наверное, в три сотни фунтов весом прихватил с собой «Шепот».

Пэйдж молчала. Дыхание ее было прерывистым и тяжелым, но плакать она перестала.

Прошла всего минута с момента ухода Пилгрима: тела убитых еще продолжали кровоточить. Взгляд Трэвиса упал на валявшийся возле ножки стола рюкзак Пэйдж: кто-то просто отшвырнул его, не озаботившись тем, чтобы открыть. Стало быть, «Удвоитель» по-прежнему находился там. Так же, как и «Медик». Правда, это уже не имело значения. Валявшимся у стены покойникам объект помочь не мог.

Однако, глядя на рюкзак, Трэвис понял, как сможет действовать, если представится случай.

Искоса, стараясь не привлечь к себе внимания, он присмотрелся к двум охранникам. Они были слишком самоуверенны и не воспринимали свою задачу всерьез. И то сказать, под их надзором находилось десять связанных, согнанных в плотную группу посреди открытого пространства беспомощных пленников. О том, что кто-то из этих пленников может предпринять какую-нибудь безумную выходку, караульные даже не задумывались.

Да и что они могли предпринять с туго стянутыми запястьями? Причем не ремнями или веревками; это была металлическая проволока, алюминиевая или стальная. О том, чтобы разорвать ее, нечего было и думать.

Но она могла резать кожу.

Трэвису требовалось, чтобы оба охранника не смотрели в его сторону. Один так и делал: стоял у открытой двери и таращился в коридор. Возможно, его мутило от запаха крови. Второй расхаживал по помещению, взгляд его скользил повсюду, не задерживаясь ни на чем в отдельности. Не задерживаясь настолько, чтобы Трэвису хватило времени осуществить задуманное.

Прошла еще минута. Не имея возможности действовать, Трэвис размышлял об услышанном от Пилгрима.

«Предполагалось, что ты будешь здесь…»

«Шепот» хотел, чтобы он попал сюда. Хотел с самого начала, да так все и устроил. А что еще сказал этот малый? Что мы с ним встречались… Ну что ж, принимая во внимание возникающий после общения с «Шепотом» эффект амнезии, это вполне правдоподобно. Встреча могла состояться когда угодно. В любой, выбранный наугад день в Фэрбенксе. Или в тюрьме.

Так или иначе, Трэвис в каком-то смысле являлся частью замысла «Шепота». И Пилгрим знал об этом, потому и оставил его в числе живых. Другой вопрос, зачем ему понадобилось оставлять кого-то в живых? Впрочем, возможно, на самом деле этого не знает и Пилгрим, действовавший в очередной раз по указке «Шепота».

Но если Трэвис важен для осуществления плана, этим можно воспользоваться против охранников.

Между тем расхаживавший караульный пропал из виду. Осторожно повернув голову, Трэвис увидел, что тот застрял у доски, занимавшей большую часть стены возле двери. Она была покрыта надписями, несомненно, по большей части, если не полностью, касавшимися объектов из Бреши. Эта писанина явно увлекла парня: надо думать, он служил у Пилгрима не один год, был наслышан про «Пограничный город» и Брешь и с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Ну что ж, дождался: хотя не исключено, что через минуту все это закончится для него плохо.

Трэвис неслышно набрал, сколько мог, воздуху. Крепко сжал зубы. И изо всех сил развел в стороны запястья.

Тонкая проволока разрезала кожу, как лезвие бритвы. Он добавил усилие, и металл врезался глубже, рассекая не только кожу, но и жировую ткань и мышцы. Петля на левом запястье оказалась более тугой: она мигом прорезала плоть до кости, где и застряла. А вот правая, чуточку пошире, до кости не дошла, но выступившая кровь, словно смазка, помогла сдвинуть ее вперед. Правда, она все равно оставалась слишком тесной, чтобы протащить сквозь нее кулак, и в выступавших местах — на костяшках и у основания большого пальца — металл просто срезал плоть, словно стружку. Казалось, если существовал предел физической боли, то он был достигнут.

А в следующий миг петля рывком соскочила. Его левый локоть ткнул Пэйдж, и она вскинула на него все еще полные слез, налитые кровью глаза. Он бросил быстрый взгляд на караульных: оба смотрели не на них. Один в коридор, другой на доску.

Трэвис взглянул на руки: правая выглядела еще хуже, чем можно было представить себе по ощущениям. Болтающиеся клочья кожи и мяса, кровь, струящаяся из глубоких ран. Даже после всего пережитого Пэйдж при виде этого пришла в ужас, но он отразился лишь в ее глазах. Спустя секунду она уже совладала с собой и теперь смотрела на него вопросительно. Но у него не было ни малейшей возможности объяснить ей, что он собирался сделать. Да что там, попытайся Трэвис сам рационально подойти к задуманному, он пришел бы к выводу, что идея дерьмовая. Идея и впрямь была таковой, но ее преимуществом являлось отсутствие других.

Трэвис снова присмотрелся к охранникам: в его сторону по-прежнему ни один не глядел. Подавшись вперед, радуясь тому, что разут и не скребет по полу подошвами, он ползком скользнул к рюкзаку.

В сторону охранников Трэвис больше не смотрел, это не имело смысла. Обернись любой из них сейчас к нему, то все равно уже ничего не смог бы сделать, а потому взгляд его был сосредоточен на рюкзаке. При этом старался двигаться как можно быстрее, но не производя шума…

Трэвис добрался до рюкзака. Взялся за молнию, расстегнул и, как только отверстие позволило засунуть внутрь отчаянно кровоточившую руку, залез туда и на ощупь, по памяти, достал то, что искал. Вытащил нужный предмет. Встал. Двое охранников находились в поле его зрения, футах в двадцати спереди и футах в десяти в стороне. Винтовки у обоих висели на ремнях: чтобы вскинуть и выстрелить, потребовалось бы две полных секунды.

— Вы на мушке! — объявил Трэвис. В тишине его голос прозвучал громом.

Охранники развернулись и увидели перед собой освободившегося пленника с «Медиком» в руке. Отличить это устройство от пистолета было непросто, даже с очень близкого расстояния, а они находились не так уж близко. Ни один из них даже не потянулся к своей винтовке, причем, как полагал Трэвис, тому, помимо его блефа с «Медиком», была и иная причина.

Пилгрим хотел сохранить ему жизнь. И они это знали. В их глазах читалась растерянность.

— Мне не хочется поднимать шум и стрелять, — промолвил Трэвис, — иначе вы оба уже были бы покойниками. Кладите оружие, и останетесь в живых.

Бойцы переглянулись, помедлили еще секунду, потом тот, который стоял в дверном проеме, медленно, стараясь не делать резких движений, снял винтовку с плеча и опустил на пол. Второй поступил так же.

Трэвис указал на пол перед собой.