Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато Страница 64

Так вот, «История Амадиса Гальского», написанная в 1508 году посредственностью по имени Гарсия Родригес ди Монтальво, представляла собой жалкое подражание «Королю Артуру»; это и в самом деле довольно заурядный романец для массового читателя, тогдашний эквивалент поделок Тома Клэнси, [316]ставший предметом насмешек задолго до того, как его спародировал Сервантес. И тот факт, что наемник-солдафон столь возвышенно выражается перед началом своего участия в крупнейшем эпизоде геноцида за всю историю планеты, воистину не может вызвать ничего, кроме омерзения.

Но самое отвратительное, самая chingo, [317]заключается в том, что действительность весьма походила на фантастический роман. Конкиста, по крайней мере начальный ее период, и в самом деле напоминала сказочные истории о похождениях бесстрашных героев той эпохи. Испанцы добрались до этого невероятного места, проникли в сердце великолепной и жестокой империи, встретились с необычным народом, подвергли людей истязаниям, одержали победы над армиями, которые имели подавляющее преимущество в живой силе, и безмерно обогатились. Они сделали мечту реальностью, в этом-то и состояла проблема. Человек стремится воплотить свои галлюцинации и материализовать страсти, как поет Айрин Кара, [318]и этой готовности нужно опасаться. Но в тот момент, когда я понял (не очень ясно, как выяснилось), что эти умники собираются делать, я о таких вещах и не думал. Я оказался в земле Амадиса, в пространстве мечты, где возможности безграничны, галактика меняет полярность, Лолита нашептывает сладкие слова тебе на ухо, а из моря поднимается Моби Дик.

Марена не пожелала в точности объяснить план действий. Но было очевидно, что речь идет не об обычном путешествии во времени, какие описываются в научной фантастике. Я не сомневался: такие перемещения невозможны. Судя по общим фразам миссис Парк, в лаборатории Таро разрабатывали проект своеобразной подзорной трубы, чтобы через нее заглянуть в прошлое, а такой способ, по определению, не мог быть очень активным или опасным. Я представлял, что удобно рассядусь в кресле и буду всеми пятью органами чувств воспринимать, словно магнитофонную запись, отчет моего дубликата в стране древних майя, который наблюдает, как два складывателя играют в полную версию игры жертвоприношения с девятью камнями. Нет проблем.

Марена сказала, что ей приходила в голову мысль попробовать меня вместо Сика в проекте «Граф Чокула» (все программы Уоррена, похоже, носили названия готовых зерновых завтраков [319]). Она даже предлагала меня в качестве дублера. Но ребята из Керрова пространства заявили, что у Сика есть некоторые преимущества в сравнении со мной. Я спросил какие. Марена пояснила: во-первых, по всей вероятности, — психическая устойчивость, во-вторых — его участие в предварительных испытаниях. В общем, более подробного рассказа я не услышал.

Она обещала поговорить с Таро, а меня попросила либо вернуться к работе, либо принять пару таблеток викодина и успокоиться. В тот день мы беседовали еще раз в восемь сорок вечера — по телефону. Она сообщила, что обедает в «лагере Линдси» и замолвила там за меня словечко. Я ее поблагодарил. Принял викодин. В одиннадцать позвонил Таро. Он встречался с Мареной, поэтому был в курсе событий. Профессор уверил меня, что тоже думает о моей кандидатуре, но большего пока сказать не может, хотя он на моей стороне.

Всю ночь я мучился — никак не мог уснуть. В семь утра я уже пришел в лабораторию. Сик отсутствовал. Я долдонил одно: устройте соревнование между нами. Эй-2 махнула рукой, дескать, они (читай: Они) даже не хотят, чтобы я с ним теперь разговаривал. Может, Они боялись, что я его убью. Я заставил себя вернуться к игре. Но сосредоточиться, конечно, не мог.

На следующий день, тридцать первого, Марена сказала, что мне устроят испытание, которое, возможно, даст мне статус кандидата. Тем вечером мормоны Стейка, численность которых перевалила за двадцать тысяч, собрались в Гиперчаше, чтобы послушать нового пророка. Его зажигательная речь транслировалась на видеоэкране высотой в шесть этажей. После этого все присутствующие пели вместе с гастрольным Храмовым хором. Мне очень, очень хотелось пойти, но почему-то не получилось. Я остался и решил узнать, как там у меня дома. В Индианатауне дела шли плохо. Около половины из тех, кого я знал там, числились пропавшими без вести. ФАУЧС не стало размещать переселенцев в других городах, поскольку это создало немало проблем после «Катрины», [320]они построили единый центр для беженцев в Кэмп-Бландинге, в котором теперь находилось более двух миллионов человек.

В блогах Старый Злой Бывший Зеленый Берет доказывал, что за атакой стояла «Нация ислама», потому что, согласно предсказанию, среда была днем второго пришествия безумного ученого по имени Якуб [321]— исламского Антихриста, насколько я понял. Адская Гниль утверждал, что частицы полония рассеивали с помощью некой системы генерации смога, слишком сложной, чтобы ее мог разработать один-единственный хакер (террорист, да кто угодно), а это значит, что атаку организовало всевластное правительство, вероятно — наше собственное. Возможно, он отчасти и прав, подумал я. Беда с этими заговорами. Их куча. И если реальный план выливается в ту или иную чрезвычайную ситуацию, возникает несколько тысяч надуманных теорий, часть которых инспирирована самими заговорщиками. Существует столько полуправд, скрывающих правды настоящие, что даже десятилетия спустя нельзя понять, что же случилось на самом деле. За исключением, может быть, этого раза…

Испытание началось второго. Я предполагал, что сделаю задание лучше других, если как следует подготовлюсь. Но оказалось, результаты от меня мало зависят. То есть изменить я уже ничего не мог. Началось все с шестичасовых тестов моей физической пригодности и состояния сердечно-сосудистой системы. Эскулапы определили, что, несмотря на опасное для жизни заболевание, я нахожусь в неплохой физической форме. Причина заключалась не в моем желании жить или любви к зарядке. Просто если у вас гемофилия, то вы либо в приличном состоянии, либо на том свете. Потом предстояло выдержать четырнадцать часов проверки интеллектуальных способностей, включая память (с легкостью), умение выстраивать последовательности и решать головоломки (почти с такой же легкостью), лингвистические познания (совершенно легко). Я прошел тесты на эмоциональную устойчивость (которые, вероятно, провалил, как и обычно) и на жизненные навыки, вроде задачи определить, лжет ли человек на видео или нет (весьма невразумительно). Они устроили и экзамен на эмоциональную стабильность — опутали меня проводами с датчиками и стали прокручивать видео с больными детьми и собаками с распоротым брюхом, словно я Алекс Деларж [322]какой. Потом пошли персонализированные тесты, в том числе полномасштабные испытания на детекторе лжи, с помощью которого они, как я понял, пытались выяснить, насколько мне можно доверять и какие у меня мотивы. О результатах мне неизвестно. Я не был уверен, что следует выставлять напоказ мою истинную мотивацию. Я имею в виду мотивацию помимо спасения положения. Из-за апокалипсиса я, разумеется, нервничал. Да и кого бы он мог не волновать? Но это не являлось моим личным мотивом. Как и Марена. Нет, конечно, она меня ух как возбуждала, а стать героем — кому же этого не хочется. Ведь так? Если ей нужен кто-то выдающийся, что ж, значит, я выбрал хороший способ стать выдающимся не благодаря тугому кошельку, а потому что я такой бесстрашный герой, Дадли Справедливый, [323]и если я после этого сотворю какую-нибудь мерзопакость, она уже не будет иметь значения. Однако главный мотив не имел отношения к вышесказанному.