След кроманьонца - Сергей Щепетов Страница 64

— Они пытались, но…

— Но Всевышний сохранил тебя, да?

Сеймон кивнул, а Вар-ка вспомнил безобразную сцену на пустынной дороге: бог его сохранил, как же!

Шестеро оборванцев показали путникам два бронзовых ножа и велели отдать все ценное, включая одежду. На Вар-ка ничего ценного не оказалось, а Сеймон остался почти голым. Потом грабители долго ругались и спорили, решая философский вопрос: «он» это или не «он»? Они так ни до чего и не договорились, но решили, на всякий случай, зарезать обоих. Вот уж этот вариант Вар-ка никак не устраивал! Разбойники были довольно заморенные, и могучий Сеймон вполне мог бы отоварить их сам — вместе с их примитивными ножиками. Мог бы, но почему-то не захотел этого делать. Под конец, правда, не удержался и врезал одному посохом… А потом до вечера молчал и хлюпал носом, будто не он, а ему меж ушей засветили!

Правитель смахнул на пол свой головной убор, уселся на трон и скрестил на груди руки:

— Так зачем же ты пришел, Сеймон? Чего от меня хочешь?

— Дай мне возможность явить миру силу Единого! Собери жрецов и слуг их перед лицом своим. Пусть они…

— Опять заговорил как на площади! Еще один диспут?! Тебе все мало? А ты знаешь, что пока тебя не было, храмы и Ара, и Тога почти опустели? Люди несли туда жертвы тысячи лет, а теперь начинают молиться Единому Богу! Тому, который не живет в храмах! Ты знаешь это? Ты знаешь, что жрецы требуют гонений?! Огня и меча требуют!! Не знаешь… Кончились, кончились ваши диспуты!

Вар-ка давно уже забыл и про свою жажду, и про все остальное: этот человек, правитель, не врал и не притворялся — он излучал такую безнадежную тоску, круто замешанную на усталости и боли, что находиться рядом было почти невыносимо. Но вот, кажется, блеснула, вспыхнула какая-то маленькая радость: он что-то придумал?

— Знаешь что, Сей? Есть идея, и она должна тебе понравиться!

Правитель оживился, азартно потер ладони:

— Слушай и не перебивай! Значит, так: ты желаешь привести всех к истинному Богу, да? Но чтоб без насилия и крови, да? Вот и веди! Веди!! Как? Очень просто: ты становишься великим вождем и пророком народа иревов! Да-да, и вождем, и пророком, и главным жрецом Единого Бога! Того, который из всех народов больше всего почему-то возлюбил иревов. Для этого не надо почти никаких усилий — ты и так для них и вождь, и пророк, только еще сам об этом не знаешь.

— И… что дальше? Зачем?

— А дальше совсем просто: ты поднимаешь свой народ и дня на три отправляешься, скажем, на восток, чтобы в пустыне принести жертвы вашему богу — ради избавления страны от бед и несчастий. Кстати, для укрепления своего авторитета можешь сказать людям, что я долго не хотел отпускать их, но ты меня заставил.

— Поднять весь народ?! Но надо же оставить часть людей присматривать за детьми и скотом, за посевами…

— Ты не понял меня, Сей! Присматривать не надо. Вы уйдете все: со скотом и детьми. И не вернетесь.

Тишина… Только бьется под потолком толстая черная муха. Вар-ка прекрасно чувствует состояние Сеймона: то восторг, то отчаяние.

— Куда же мне вести их, Тиул?

— А куда хочешь! Думаю, что Всевышний тебе укажет. Ведь не покинет же Он тебя… в трудную минуту, а?

— Не покинет…

— А мы, наверное, неплохо смотримся снизу, Сеймон?

Они стояли на краю невысокого обрыва и действительно выглядели забавно: высокий широкоплечий Сеймон в богатых одеждах вельможи и худой низкорослый Вар-ка в одежде то ли раба из знатного дома, то ли свободного, но бедного ремесленника из города. У одного белоснежная борода и такие же волосы до плеч, у другого — немытые слипшиеся патлы и невнятная растительность вокруг рта. Оба, правда, были одинаково заляпаны грязью по пояс, но это — детали. Перед ними внизу колыхался камыш. Точнее не камыш, а какое-то водно-болотное растение выше человеческого роста. Вся толпа иревов два дня стояла лагерем на том берегу, а сегодня утром Сеймон дал команду начать переправу. Оно и правильно: воды, вместе с грязью, не выше колена, и кто знает, завтра утром ее будет больше или меньше? К вечеру вода, как всегда, поднимется на пару метров, но великий народ иревов, кажется, вполне успевает: овец всех уже перегнали, осталась последняя сотня ослов с поклажей.

— Слушай, Сеймон, а ведь не бедный он, этот твой народ! Смотри, сколько груза с собой тащит! Он что, собирается питаться в пустыне серебром и дорогими тряпками? Ну, прямо цыганское кочевье! Хотя про цыган ты не знаешь… И буйные они у тебя какие-то: все время орут, визжат, что-то делят. Может, я и ошибаюсь, но, похоже, они это делают на разных языках! Ты извини меня, конечно, но (между нами — вождями!) не похожи они на единый народ. И на племя, честно говоря, не похожи. Прямо сборная солянка, винегрет какой-то!

— Сброд, сброд!

— Ну, я бы так не сказал! Люди как люди, и ничто человеческое… Я же, наверное, правильно понял ситуацию: лет пятьсот назад поселилось в культурной стране полудикое племя. Местами ассимилировалось, местами само ассимилировало туземцев: смешанные браки, общая коммерция и все такое — жизнь есть жизнь. А теперь, когда стало неуютно и голодно, объявился великий вождь и пророк, который…

Вар-ка вдруг почувствовал, что собеседник перестал его слушать.

— Ты чего, Сей? Не переживай: вода скоро пойдет, но люди успеют…

— Ты не понимаешь, Вар! Не понимаешь!

— Это чего же я не понимаю? Ну, пыль вдали клубится — едет, наверное, кто-то. И что? Только не говори, что это погоня! Мы, между прочим, не из плена сбежали! Я бы сказал (извини, конечно!), что тебя с твоим народом просто выгнали. Какая погоня?!

Закаменев лицом, Сеймон всматривался в горизонт, а Вар-ка лихорадочно пытался разобраться в его эмоциях и чувствах, которые буквально хлестали наружу. Он пытался, но не мог! То есть все было понятно и знакомо, но… совершенно не к месту!

Да, не к месту! Вот такой же — один к одному — эмоциональный фон он ощущал вокруг пятилетнего ребенка, когда тот без разрешения съел полкоробки конфет и надеялся (всей душой надеялся!), что взрослые не заметят, но они заметили, и теперь… Но то был ребенок, а этот чего?

— Сеймо-о-он!! Ты что?!

— Это колесницы рофара!

— Сам вижу, что колесницы! Ясно, что рофара! А нам-то что? И кто такой Рофар?

— Это случилось, Вар-ка! Это случилось!

Сеймон закрыл лицо руками, сник, скукожился — и это было совсем не смешно. Это было… страшно!

— Э, ты чего, мужик? Давай, говори! Объясняй!!

— О, Боже Всесильный! Прости раба недостойного!..

— Потом будешь молиться! А сейчас ты мне скажешь! Слышишь? МНЕ скажешь, в чем тут дело! Или я дам тебе в лоб, а потом буду бить ногами на виду у твоего народа! Слышишь?! Ну!!!

— Это гвардия, наемники. Их не посылают за рабами. Они не берут пленных — не умеют!