Сага о Кае Безумце - Наталья Бутырская Страница 64

Долго отлеживаться мне не дали. Подошел Альрик, глянул рану на голове, спросил, могу ли встать, и отправил помогать раненым. У самого хёвдинга не было ни царапины. Да и как теперь его достать? Я видел, как он двигался во время боя. Змея рядом с ним покажется деревянной палкой!

Голова болела, дергало рану от боли и немного тошнило. Но это пустяки!

Тулле, целый и здоровый, с новой руной, работал больше всех. Подтаскивал стволики, привязывал к ним плащи, укладывал тех, кто не мог идти. И мертвых. Мы не могли оставить их гнить в лесу.

Я подошел к ульверам, что уже присоединились к Фомриру в его вечной войне с тварями.

Хвит. Снежный Хвит. Наш скальд. Мой друг. Я помню твои первые неуклюжие попытки складывать слова. Это было чудовищно. Я помню твою песнь обо мне, Мачте и Тулле. Это было прекрасно. Сколько женщин будут оплакивать твою гибель? Скольким ты вскружил голову? А сейчас от твоего белого лица ничего не осталось. Всё смято ударом молота.

Ларс. Ларс Резчик. Половину досок Волчары ты вытесал и подогнал своими руками. На мачте ты вырезал переплетенные фигуры невиданных животных. И любо было смотреть на твои руки, которые могли из невзрачного полешка сотворить подлинное чудо. Ты слишком далеко зашел в лес, пока искал нужные деревья. Тебя убили первым. Незаметно истыкали острыми стрелами, и никто не увидел твоей смерти.

Трюггве. Трюггве Мечник. Наконец ты встретился со своим другом-побратимом Йодуром. Он несомненно занял тебе достойное место возле Фомрира. Я сам не видел, но уверен, что ты первым откликнулся на зов Альрика. Третья руна против девятой. Но в твоих глазах не было сомнений, как не было и сожалений. Ты был рожден воином и умер воином.

Кто сможет заменить вас?

Многие были ранены, хоть и не тяжело. В лесу стрелять не так удобно. Хуже всех выглядел Бьярне: правая рука была переломана, да и ребра, видимо, тоже. Молот хускарла разбил его щит вдребезги. Хорошо, что Бьярне левша, меч держать сможет.

— Кай! Проверь трупы! — крикнул Альрик.

Невысокие, едва с меня ростом, светлые волосы заплетены в косы. Не старые, мало кто прожил больше трех десятков зим. Лишь девятирунный приблизился к пятому десятку. Одежда сшита из хорошо выделанных оленьих шкур, мягких, как щека ребенка. Костяные ножи. Стрелы с бронзовыми наконечниками. Лишь у двоих было что-то из железа. Каждый носил на шее бусы из янтаря, знать, на местные берега немало выносило слез моря. Как и говорил вигговец, у каждого на руке узоры, которые уходили далеко на спину.

— Они нас ждали? — спросил Видарссон. — Как они могли узнать, что мы придем в этот день? И как мы теперь дотащим бревна?

Я рассмеялся. Какие бревна? Нам бы себя обратно дотащить! Ума у парня с руной не прибавилось. Он все еще мыслил, как зашуганный строгим папашей мальчик: каждое поручение нужно выполнить, иначе побьют. Если кто-то ослушался хёвдинга, его надо выгнать! И кто старше, тот и главнее! Поэтому он до сих пор относился ко мне без уважения — не привык сравнивать по рунам. Только рост и года, а в этом я проигрывал хирдманам.

— Засада? — негромко спросил Тулле.

— Любой мальчишка мог залезть на гору и высмотреть наши стены, — буркнул я.

— И я так думаю, — согласился Альрик и, поднатужившись, приподнял бронзовый молот. — Они ждали.

Обратно мы тащились намного дольше. Пять волокуш, три трупа. Еще мы забрали бронзовое оружие, остальное же изломали и бросили в роще. Тела врагов оставили как есть. Пусть их заберут и похоронят по правилам. Они сражались честно! И не их вина, что мы оказались сильнее.

Я вспомнил того хускарла. Даже когда все его соплеменники погибли, он не отступал. Бился один против всех! А ведь мог и сбежать. Мы с Альриком не смогли бы остановить его, а у Энока к тому времени закончились стрелы. Да и местность он знал явно лучше. Но не отступал. Интересно, почему?

Вигговец, стоявший на страже, встретил нас шуткой:

— Что, бодливые тут олени?

Я неспешно положил волокушу, подошел к нему и вмазал, своротив нос набок. Второй успел заметить тела ульверов, потому просто отодвинулся, освобождая проход.

Мы прошли через весь лагерь. Молча. Вепрь спрыгнул с Волчары, перекинулся парой слов с хёвдингом и занялся ранами Бьярне. У Арне скривилось лицо при виде Ларса.

У меня чесались кулаки от мысли о торговце и Вигге. Я хотел взять топор и отрубать им пальцы по одному, пока не поумнеют.

Альрик подозвал меня и Тулле:

— Я буду говорить с Кьеллом. Вы оба — со мной. Кай, молчишь, пока я не разрешу говорить. Понял? Тулле, смотри за ним.

Почему именно мы — понятно: самые высокорунные хирдманы. Остальные на трех рунах, много кто ранен. У меня, правда, до сих пор горел левый висок, и кровь нет-нет да и начинала капать из-под треснувшей корочки. Но не Сварта же с Видарссоном брать. Хотя что там наша сила — у Вигге самые слабые были на пятой руне.

Торговец подскочил, завидев наше приближение. Обычно улыбчивая морда теперь выглядела уныло, видимо, так он хотел показать, что разделяет наши потери. Выкормыш падальщика! Что думал Вигге… мне было плевать. Все равно из-за лохмов на голове ни шиша не разобрать. У медведя морда глаже!

Лейф шагнул вперед, спросил, много ли их было.

— Две дюжины. Их было две дюжины. И все они сидели в том самом лесу, где его люди убили местных.

— Бывает, — отмахнулся Вигге. — Не свезло. Видать, плохая у тебя удача, Беззащитный!

— Так я сейчас под началом Кьелла. Сейчас его удача повыше моей стоит.

— Я не ожидал, что они затаили такую злобу. Думал, что смогу договориться, — расстроенно протянул торговец.

— И ты не знаешь, почему? Они уже стреляли в моих людей. Напали на Виггов хирд. Может, стоит уже начать договариваться? Или воевать? Где их поселения? Три опытных хирда как-нибудь справятся с крестьянами.

— Опытных. Тоже мне, — хмыкнул Вигге. — Радуйся, что твоих волчат вообще взяли.

— У них отдельные хутора. Разбросаны по всему острову. И тут везде горы, расселины, ущелья, — залепетал Кьелл. — Сначала нужен форт. Потом я пойду к ним.

— Когда между тобой и ними будет побольше крови? — Альрик вдруг успокоился и заговорил иначе.