Pulp - Борис Сапожников Страница 64

Именно поэтому я старался вовсе не работать на эльфов, к какому бы народу они не принадлежали. Да, в моей армии служили эльфы, та же Серая Лисица не раз спасала мне жизнь, и я полностью доверился ей в деле с генералом Огано. Однако среди нанимателей эльфов у меня раньше не бывало. Да и нынешний, если уж честно, мне совсем не нравился.

Вся обстановка наших переговоров заставляла меня нервничать. Меня пригласили на очередную годовщину избавления принца Максимилиана из Рагны. Отказаться я не мог: ведший мои дела в Розалии, где проходило празднество, авианин Соварон был весьма настойчив. Он делал прозрачные намёки на то, что приглашают меня не просто так, и вполне возможно, в малом дворце, где обитают изгнанники из бывшего высшего света Экуменической империи, меня ждёт более чем выгодное предложение. Соварона я уважал как своего агента и не сомневался в его профессионализме, а потому последовал рекомендации. Но того, что случилось на торжественном приёме, я просто не ожидал.

Начиналось всё как обычно. Унылое торжество реваншистов-аристократов, не так давно поддерживавших Чёрную гвардию, правда, не настолько радикальных, чтобы отправиться в Афру к офицерам из Свободных колоний. Они предпочитали жить во дворце недавних врагов, пустивших их к себе из милости, и устраивать подобные сборища. Мало кто из них был способен хоть на какой-то поступок, они даже собственного ставленника в Рагне едва не угробили — пришлось мне его оттуда доставать. Дамы были до ужаса чопорными и вели себя в соответствии со строгим этикетом Экуменической империи, не допуская ни малейших вольностей, принятых при розалийском дворе. Со мной почти никто не разговаривал, никто не желал опускаться до вульгарного наёмника, пускай даже именно он и спас их драгоценного виновника торжества. Принц Максимилиан тоже не снизошёл даже до кивка мне — за прошедшее время он стал ещё более равнодушным и похожим на снулую рыбу. Принцесса Шарлотта Ригийская не поднимала глаз от пола, как положено благородной даме. Она была чопорна и спокойна, а я помнил её совсем другой, однако старался гнать эти воспоминания.

Я шагал по залу с бокалом вина в руке, наблюдая за мучениями Оцелотти. Вынужденный надеть колониальный мундир Экуменики — единственная вольность, которую он мог себе позволить, — Адам фланировал по залу, пытаясь заговорить то с одной молодой дамой, то с другой. Однако кроме формальных ответов не получал ничего. Наблюдать за его мучениями было хоть каким-то развлечением. Соварон же чувствовал себя на приёме как рыба в воде, если такое выражение применимо к авианину. Он беседовал то с одним, то с другим аристократом, с кем-то выпивал по бокалу вина, с другими просто обменивался короткими репликами, с третьими разговаривал дольше, несколько раз беря новый бокал у проходившего мимо лакея.

Я уже подумывал о том, чтобы покинуть унылое сборище неудачников, когда Соварон подошёл-таки ко мне. Рядом с ним шагал знакомый пожилой господин, чей вицмундир украшали ордена «Сокровищница» и «Процветание». Именно он уступил мне свой лен в Архипелаге в обмен на возвращение принца Максимилиана на родину. Что ж, я не был удивлён — от кого ещё здесь может исходить серьёзное предложение.

Как вскоре выяснилось, я сильно ошибался.

— Я вижу, вечер производит на вас впечатление, — истинный дипломат, пожилой господин не солгал ни единым словом, но сумел высказаться весьма двусмысленно.

— Более чем, — кивнул я, салютуя ему бокалом.

— Я наблюдал за вами какое-то время, — продолжил он, — и вижу, что вы ни разу не отлучались в курительную комнату. Насколько помню, прежде вы любили выкурить сигару-другую.

— Здесь есть курительная? — вполне искренно удивился я.

— На балконах курит охрана и лакеи, — ответил пожилой господин, — для серьёзных людей есть несколько отдельных комнат с хорошей вентиляцией.

— Серьёзных людей и серьёзных разговоров, — кивнул я. — Идёмте.

Соварон, не произнесший с того момента, как подошёл ко мне, ни слова, зашагал впереди. Мы с пожилым господином держались вровень, мне приходилось подстраиваться под его неторопливый шаг.

— Я хотел бы узнать, хотя бы общих чертах, что именно от меня нужно на сей раз? — поинтересовался я, пока мы шли в курительную комнату.

Честно говоря, от хорошей сигары я бы точно не отказался сейчас.

— В комнате не только хорошая вентиляция, но достаточно толстые стены без лишних ушей.

— И всё же… — решил я слегка надавить на пожилого господина. Наверное, слишком устал от секретов и недомолвок.

— На сей раз я не осведомлен о вашем найме. — Ответ пожилого господина меня очень удивил, а продолжение его реплики и вовсе поставило в тупик. — Дело в том, что меня попросили организовать встречу с вами, не более того. Я такой же посредник, как ваш авианин.

Могу поклясться, что он едва не назвал Соварона ручным авианином — высокомерие по отношению к представителям других рас было у людей, подобных пожилому господину, в крови.

— Я стал настолько серьёзной персоной, что вы — не более чем посредник в переговорах со мной. Даже не знаю, что мне теперь о себе думать.

— Для начала не стоит подкармливать собственную гордыню, — не удержался от высокомерной реплики пожилой господин. — Однако вы не должны и недооценивать себя. Серьёзные люди поняли, что вы — не тривиальный главарь наёмничьей шайки. Вы доказали, что умеете договариваться с врагами. Что всегда наносите удар в ответ на удар, но готовы остановиться, когда ваши действия могут нанести слишком много вреда вам и вашему делу. Другими словами, вы — разумный человек, готовый к серьёзному диалогу.

— Это будет некая проверка? — глянул я ему прямо в глаза.

— Это будет просто очень выгодный контракт, — не моргнув, ответил он. — Насколько выгодный, думаю, вы поняли по тому, кто организовывает вашу встречу с потенциальным нанимателем.

Наконец мы подошли к курительной комнате. Соварон вошёл первым, мы с пожилым господином через несколько секунд присоединились к нему. И как только я переступил порог следом за пожилым господином, мне тут же отчаянно захотелось взяться за оружие. Даже парадная шпажонка, которую я прицепил к мундиру, вполне сгодится. Удержать себя в руках стоило мне очень больших усилий.

В кресле вольготно расселся самый настоящий эльф — и, судя по высокомерному выражению лица, он не мог быть никем иным, кроме как сидхом. Прекрасно сшитый костюм сидел на нём идеально, однако в то же время казался чем-то чуждым, одежда нашего народа никак не сочеталась с его обликом. Длинные серебристые волосы он собрал в густой хвост, перехватив вычурной заколкой, какой не постеснялась бы ни одна из присутствовавших на приёме дам. Оружия эльф с собой не носил, однако выглядел куда опаснее своих спутников. Они стояли по обе стороны его кресла в одинаковых позах, сложив руки на груди. Оба, скорее всего, полукровки, слишком уж грубоватыми были черты их лиц, хотя та же чуждость нашей расе чувствовалась и в них. Телохранители эльфа оружия на виду не носили, но я сразу определил в обоих профессиональных бойцов — не солдат, а именно бойцов, готовых к любой самой грязной драке. И внешне расслабленная, хотя и закрытая поза их меня ничуть не смутила.