Блеск минувших дней - Гай Гэвриэл Кей Страница 64

Фолько поворачивается к Данио.

– Ваше имя, сеньор?

– Гвиданио Черра, мой господин. Из Серессы.

– Вы приехали сюда не для того, чтобы передать ей кошелек Монтиколы, не так ли, Гвиданио Черра?

Данио не отвечает сразу. Но и ничего не выдает.

Адрия понимает, что ей нужно вступить в разговор.

– Нет, не для того, – говорит она. – Фолько, это тот человек, который спас мне жизнь в Милазии.

Акорси пристально смотрит на нее своим одним глазом.

– Кровь Джада, – произносит он, как часто говорит ее отец. Поворачивается к Данио и холодно спрашивает: – Вы последовали за ней в Бискио?

– Я понятия не имел, что она здесь, – отвечает Данио. – Мне пришлось уехать из Милазии. Я еду домой, в Серессу, и решил сначала посмотреть скачки.

– А почему вам пришлось уехать из Милазии? – Фолько умеет хорошо слушать.

Данио объясняет:

– Меня отправили в Милазию, чтобы служить одному человеку, которого убили после смерти графа. Другу Гуарино из Авеньи. Мне стало опасно там оставаться.

– Вы достаточно важная фигура, чтобы вас убить?

– Я совсем не важная фигура, мой господин. – Адрия слышит в его голосе странную нотку, но с его стороны было умно упомянуть Гуарино, которого Фолько любит. – Не важные люди тоже погибали, мой господин, – прибавляет Данио.

Фолько его оценивает, она это видит, или пытается оценить.

– А Монтикола? Почему вы теперь с ним?

Всякий раз, когда этот человек участвует в разговоре, кажется, что он вышел на охоту, думает Адрия.

– Мы встретились на дороге незадолго до того, как повстречали вас, мой господин.

– Значит, то, что вы сказали насчет наставничества, – неправда?

– Вовсе нет, господин. Он предложил мне эту должность. Только вот я пока еще не решил, соглашусь ли.

– Почему он предложил ее?

– Не могу ответить вместо него, мой господин.

Выражение лица Фолько смягчается, чуть-чуть. Ему тоже нравятся умные люди.

– А как вы сами считаете?

– Потому что я учился в Авенье.

– А! – Адрия видит, как кусочек головоломки встал на место у него в голове. – Вы это говорили. Я тоже там учился.

– Я знаю, господин. Мы вас видели – и госпожу Адрию тоже – во дворе школы. Вы приезжали навестить нашего учителя.

– Вы запомнили ее с тех пор?

– Она… Да, господин, запомнил. – Данио старательно избегает смотреть на нее.

Фолько теперь тоже избегает смотреть на нее. И Адрия кое-что понимает и начинает бояться, потому что она знает Фолько д’Акорси и то, как работает его голова.

– И правитель Ремиджио предложил вам пост по этой причине? Потому что вы учились в Авенье?

– Я вам уже сказал, что не знаю. Возможно, также потому, что я выиграл гонку у одного из его командиров. И потому что… он, может быть, только сейчас решил что-то предпринять для своих младших сыновей?

Повисает молчание. Наконец, Фолько поворачивается к Адрии. Он впервые колеблется.

– Ты не наделала глупостей?

Она поднимает голову:

– С вашей стороны было глупо не удержаться от этого вопроса.

Он отводит глаза. Такое случается редко.

– Я понимаю этот ответ как отрицательный.

– Понимайте как хотите, – холодно отвечает она.

Фолько смотрит на нее:

– Адрия, ты понимаешь, что твоя тетя – единственный человек на свете, которого я боюсь?

Девушка думает, что есть два человека, которых он боится; одну – любит, а второго ненавидит, но она бы никогда не сказала ему этого.

Она говорит:

– Ты заявляешь права на все мои глупости, дядя.

Он качает головой:

– Мне так повезло! – Потом поворачивается к Гвиданио: – Необходимо ли мне вас убить?

И это то, чего она опасалась.

– Потому что вы думаете, будто я расскажу правителю Ремиджио о том, что здесь произошло? Зачем мне это делать?

– А почему бы и нет? – спрашивает Фолько. – Если вы собираетесь жить при его дворе и захотите снискать его расположение? Если он узнает, что герцог Риполи ранил Сарди – а может, и убил, – это знание даст ему власть.

– Это дало бы ему власть, – говорит Данио. – От меня он этого не узнает.

– Потому что?..

Адрия перестает дышать.

– Потому что это может навредить присутствующей здесь дочери герцога, а я никогда не причиню ей вреда.

Сказано просто, и Адрия ощущает – опять, – как тесно сплетены в этом мире счастье и печаль.

Фолько усиленно думает. Он любит доводить всякое дело до конца и терпеть не может, когда что-то не поддается контролю. Данио – именно такое дело. Адрия понимает, что ей вновь следует вмешаться, но она не знает, что сказать.

– Тогда работайте на меня, – говорит Фолько.

Этого она не ожидала.

– Мне может пригодиться свой человек в Ремиджио, – прибавляет он.