Важное время - Владимир Привалов Страница 64

Старый болар сорвал пояс, привычным движением вложил камень и махнул пращей, посылая снаряд. Один из копейщиков покачнулся. Сородичи, услышав родной посвист, очнулись. Подняли головы, словно пастух кнутом щелкнул. Вскоре болары растянулись редкой цепью рядом с Грубым Деаном. Хлоп-хлоп-хлоп — заговорили пращи и на копейщиков обрушился град камней. «И чего наскакивать? Ну дурни, честное слово», — в который раз подумал Грубый Деан.

Раздалась отрывистая команда. Копейщики, покачивая копьями, слаженно отступали вглубь двора, прячась за створкой ворот от камней пращников. Мечник держал перед собой за шкирку одного из оборванцев, прячась за ним. Три неподвижных тела лежали рядом, раскинув руки. В теле оборванца, которого мечник использовал как щит, виднелись стрелы. Степняк на верхотуре шипел и ругался, пытаясь выцелить хитрого противника.

«Ну, Юсси!» — восхитился Деан, вкладывая камень и тоже метнул в вожака. Снаряд просвистел, но вояка успел почуять неладное и присел за колодцем. Болары, увидав новую цель, закрутили пращами.

Копейщики добрались до дверного проема и скрылись в доме — а что им еще оставалось делать? Мечник, выскочив из-за укрытия колодца, юркнул следом. Стрела степняка скользнула по спине, отскочив от кольчуги, а камни боларов безобидно простучали рядом.

— Юсси, — крикнул Деан и указал на оставшихся копейщиков. Те встали кругом, спиной к спине. Болотники стоптали воров, даже не заметив, и теперь подбирались к защитникам… Тумма продолжал свой чудной танец… Свистнула стрела и одно копье в стройном ряду дрогнуло и наконечник уставился ввысь… Тумма торжествующе взвыл. Ожившая гора в блестящей кольчуге за плетеным щитом качнулась… Поднялись булавы. «Дорр-чча», — пророкотало со стороны горцев.

— Стоять, — пронеслось над полем боя. Даже привычный ко всему Старый Деан вздрогнул. Умеет же Остах орать; сразу видно, не одно сражение за плечами.

— Копья бросайте. И к ограде топайте, — горец без опаски подошел к строю копейщиков и махнул рукой к углу стены, на котором стоял Юсси. Степняк развернулся лицом во двор, присматривая за домом. Болары занимались тем же, сгрудившись перед входной дверью и поглядывая в проемы окон, откуда торчали наконечники копий.

Противники не дрогнули, оставшись недвижимыми, и Остах притопнул ногой.

— Крови нет меж нами. Не тронем, — отрезал он. — С главным говорить буду.

Раздался лязгнувший звук упавшего копья. Следом за ним остальные копейщики сложили оружие и двинулись к стене, усаживаясь наземь в тени и передавая меха с водой. Деан сплюнул: с наемниками завсегда так. Они негромко переговаривались, переводя взгляды с темнокожего Туммы с голым торсом на болотников с чудными щитами и обратно. Толстяки их изрядно удивляли, а Тумма откровенно пугал.

Остах прошел мимо, шепнув пару слов ученикам. Молодежь качнула головами и двинулась в сторону разоруженных копейщиков, встав поодаль. Следом и главный Булогич отослал часть булавоносцев в охранение. Грубый Деан пихнул неугомонного Грена, чтобы помог сторожам, а сам двинулся к дому.

Остах прошагал через двор, недовольно покосившись на Пелепа, носившегося от тела к телу и выдергивавшего стрелы. Насобирав сколько смог, пацан бросился к степняку, который зорко следил за домом, и положил стрелы у него под ногами. Горец присел на длинную лавочку, стоявшую у входа, откинулся спиной на теплую, нагревшуюся за день, стену, вытянул ноги и прикрыл глаза, зажмурившись на солнышке.

— Что, совсем оголодали, раз с таким отребьем вместе пошли? — крикнул Остах.

Дом молчал.

— Там воины ваши у стеночки сидят, — продолжил Остах. — Кажись, все живы. Сказал — не трону, покамест с главным не поговорю.

В доме раздалось звяканье и короткий яростный бубнеж. Вскоре в дверном проеме показался давешний мечник. Деан с удивлением поглядел на молодое лицо парня, смуглого, горбоносого и жилистого. Во время боя казалось, он старше. Болар отметил, что тот бережет левую руку, хоть и не показывает вида.

«Приголубил, значит, тебя Юсси».

Деан переглянулся с Булогичем и они двинулись к скамейке, усаживаясь рядом с горцем. Командир копейщиков, недоверчиво глянув и мазнув взглядом по лучнику в халате, опустился на краешек сиденья, недалеко от проема.

— Наёмник? — спросил Остах, приоткрыв один глаз.

Горбоносый кивнул.

— Ты на моё пасть разинул, наемник, — ровным голосом сказал Остах. — Это мой дом.

Горбоносый промолчал.

— Откуда же вы взялись? — вздохнул горец.

— С Арзрата, — неохотно ответил парень.

— Йок! — послышалось цоканье с ограды.

То-то Грубому Деану показалось, что больно охотно Юсси стрелы мечет! Аж пританцовывал на ограде! Степняки с арзратцами издавна резали друг дружку почем зря. Горбоносый с опаской глянул на старика, но остался на месте.

— Что здесь забыли? — Остах шлепнул по лавке ладонью. Горбоносый вздрогнул и перевел взгляд от наконечника стрелы, направленного на него, к собеседнику.

— На войну шли, — буркнул мечник.

— О как? — не утерпел Грубый Деан. — В какую срань имперцы опять влезли?

— На толгувов звали идти, — нехотя пояснил арзратец.

— Отож, на толгувов! — хлопнул себя по ляжке Грубый Деан. — Мало имперцам! Опять лесовики им задницу на голову оденут и в леса удерут!

— Сбор на границе, — вмешался потный Булогич, откидывая кольчужный капюшон. Все уже поняли, что драка кончилась. — Здесь, в Атриане, чего забыли?

— На пропой встали, город посмотреть, — пожал плечами парень. — Вот и поднанялись… заказчик сам подошел, сказал — плёвое дельце, — командир копейщиков посмотрел на двор с валяющимися телами вокруг, на руины старой крепости на холме и вновь прилип глазами к лучнику в халате.

— На войну, значит, шли, — задумчиво сказал Остах, открывая глаза. Он развернулся к собеседнику. — А нанялись к юбочнику; с ворами и душегубами по ночным улицам шастать!? Задаток-то взяли?

Горбоносый кивнул.

— Ну, значит и от меня примете, — хлопнул в ладоши Остах. — Возьмешь от меня заказ? На одно дельце?

Арзратец задумался. Из-за ограды донеслась тихая песнь Туммы… «Йок!» — раздалось сверху… Толстый Булогич повел могучими плечами. А Грубый Деан сказал, встретившись глазами с молодым арзратцем.

— Чего тут думать, малахольный!? Два раза монет отсыпят.

— Что за дельце-то? — обреченно спросил командир арзратцев.

— Нанимателю твоему башку свернуть, — ответил Остах. — Хорош срамиться, сколько ж можно: глава ночных Атриана — юбочник! Когда это видано?! Ещё и имечко! Любимчик, раздери акула его потроха! … — горец сплюнул наземь. — Башку-то я ему сам сверну, так оно верней будет! А вы рядышком постоите.

Мечник решился и встал. Подойдя к Остаху, он протянул раскрытую ладонь. Остах ударил сверху.