Оптовик. Добрым словом и серебром - Николай Нестеров Страница 63

– Закажи с запасом, пусть будет, иначе он и связываться не захочет. А мне уже никак тянуть нельзя – скоро в доме вонять будет! Гастарбайтеры накосячили при строительстве, не уследил. Попроси побыстрее, за срочность в двойном размере заплачу.

Решив проблему с обмундированием и снаряжением, перешел к главному денежному вопросу.

– Почем сейчас икра черная?

– Макс, даже не начинай, – сразу замахал руками в ответ. – Нет и еще раз нет. Связываться не буду и тебе не дам.

– Ну, ради любопытства. Почем? Тысяч тридцать или уже дороже, по новому курсу?

– Что за пиявка! Отстань. Нет таких цен давно, сорок пять в низовьях, если у бракушей брать. В город никто не повезет, нет смысла – у них все оптом забирают. Рыбы мало. А тебе зачем?

– Значит, если им сдать, то по тридцать возьмут? – хитро улыбнулся, закидывая наживку. Что-что, а считать Серега умеет.

– Ха три раза. Никто у тебя ничего не возьмет, и встретят тебя люди в погонах и возьмут под белы рученьки. И поедешь ты в дальние края, лес валить на благо Родины. Никто у чужого никогда ничего не возьмет.

– А если по двадцать тысяч за килограмм? Полцентнера за каждый раз?

Серега побледнел, нервно сглотнул, зачем-то оглянулся по сторонам, хотя в магазине никого, кроме нас, не наблюдается.

Прокашлялся и хриплым, сдавленным голосом поинтересовался:

– Надеюсь, ты шутишь? Это же ровно лям.

– И двадцать процентов из них твои, не считая того, что ты возьмешь с той стороны. Ведь у тебя наверняка подвязки есть. Поставки раз в месяц, может быть чаще. Икра из Казахстана, сразу предупреждаю, но хорошая, не морская.

– Нас не посадят – нас точно грохнут. Или возьмут с поличным и срок впаяют, – как-то не очень уверенно протянул Серега: очевидно, сумма произвела впечатление.

Рыбка заглотила крючок. Теперь не спугнуть бы.

– Ты будешь смеяться, но тебе не придется приближаться к этой икре даже на километр. Ты будешь абсолютно, кристально чист. И даже понятия не будешь иметь, откуда и как идет поставка.

– А не развод это? Придут на встречу и покрошат всех из стволов, заберут деньги. Или икра фальшивая окажется – крашеная щучья, как ее проверишь? И кому тогда счет предъявят? Не может быть такой цены низкой никак!

– Может. Поверь мне. А кидалова никакого не будет, с нашей стороны точно. Мы товар отдаем вперед, до оплаты. Пусть хоть на экспертизу везут. Хоть сами едят. Деньги отдадут только после проверки.

– Макс, ты либо перегрелся, либо перетрудился. Никто в здравом уме так не делает. Отдашь товар – денег потом не жди. Тебя просто кинут и посмеются над наивным дурачком, извини за прямоту. И не факт, что тебя не сдадут ментам при передаче.

Довольно улыбаюсь: просчитал весь разговор заранее и ведь почти дословно угадал, вплоть до названия, которым наградят такого продавца.

– При передаче нас не будет. Если деньги мы не получаем, то и присутствовать при этом нам не обязательно. Взять с поличным нас не получится, по крайней мере, так просто. А если с умом, то вообще никак.

– Допустим, – несколько смутился компаньон от такой странной логики. – Но ведь кинут! Как пить дать кинут!

– Зачем? С десяти килограммов они имеют двести тысяч чистой прибыли, никого не кидая. Ведь они берут товар за полцены. Согласен, что есть искушение урвать и нашу долю, и это даст еще двести тысяч рублей халявных. Так?

– О чем и говорю! Кто откажется от денег, если товар уже у тебя?

– Умный откажется, а с глупыми ты постарайся не связываться. Ведь, кидая нас с десятью килограммами, они не получают следующей партии, которая даст им прибыли в два раза больше.

– Не понял, как это?

Выкладываю на стол три ключа с бирками, на которых указаны адреса.

– Это ключи от квартир, где лежит икра. Арендовал на месяц, но больше там я не появлюсь. В первой квартире по улице Васильковой – в холодильнике десять килограммов икры. Во второй – двадцать, и в третьей – тридцать пять кэгэ. Если твои контрагенты честно расплачиваются за первую партию, то ты им отдаешь ключи от второй квартиры и адрес, где она находится. Если все проходит нормально, то даешь наводку на третью хату, где они забирают из холодильника оставшееся. Через месяц повторяем многоходовку через другие арендованные квартиры. Все риски согласованы, и к тебе никаких претензий, если в какой-то момент они решат не платить. А если это произойдет, контактов с ними больше никогда не будет.

Твоя задача – убедить, что поставки стабильные и надолго, объемы со временем увеличатся. В прямом смысле – золотое эльдорадо икорное. И если они кинут, то сами себе злобные буратины. Люди, которые могут пожертвовать центнером икры, шутить с ними не будут.

– Нет, нас точно грохнут, – постучал лбом об стол Серега.

– Как я понимаю, ты согласен? Тогда не будем терять время – квартиры арендованы, вдруг хозяева заявятся. Вот смеху будет.

– Если откажусь, то сам себе не прощу до конца жизни, – принял судьбоносное решение будущий икорный контрабандист.

Дальше легче – пошло обсуждение деталей.

– Держи. При любом разговоре на эту тему прибор обязательно должен быть включен. Это генератор шума, подарок одного известного рэпера. Когда он работает, записать на диктофон разговор невозможно.

– Надо же, до чего дошел прогресс, – восхитился подарку Серега и внезапно добавил: – Но нам все одно не поможет. Лажа эта твоя схема. Повяжут нас при передаче денег, и никакие записи в доказательство не понадобятся.

– Ты прав и не прав одновременно. Проблему обнаружил правильную, но не учел, что схема продумана досконально и решение найдено. Ни ты, ни я денег получать не будем!

– Электронный перевод еще легче отследить, и доказательством это будет неопровержимым.

– Ты не понял. Денег мы вообще брать не будем. Ни в каком виде. Ни налом, ни безналом.

Выслушав мою идею, компаньон задумчиво покачал головой.

– Либо идея гениальная, либо идиотская. Либо одно из трех! – глубокомысленно изрек Цицерон икорный.

Интерлюдия

Две недели спустя. Загородный особняк, поздний вечер. На столе дорогой французский коньяк, сигары, вобла сушеная и пиво. Присутствуют: грузный господин с красным, опухшим от беспрерывной пьянки лицом, в прокурорском мундире; хозяин дома в бархатном роскошном халате, с золотой якорной цепью на толстой шее и татуировками на пальцах. Завершает композицию худой неприятный тип милицейской наружности с одной звездой на погоне.

– Майор, излагай, что там нарыл по делу «невидимок».

Неприятный тип хлебнул пивка из хрустальной кружки с вензелем, оторвал жирный хвост у воблы, вгрызся в него мелкими кривыми зубами и лишь после этого приступил к докладу: