Жандарм. На пороге двадцатого века - Андрей Саликов Страница 63

– Но ты не можешь не согласиться, что он весьма эффективен? – не стала вступать в ненужный сейчас спор она. – Между прочим, – хитро прищурившись, Александра решила сразить его неопровержимым аргументом, – недаром ведь их послали в Маньчжурию с весьма внушительной бумагой.

Услышав о Маньчжурии, Николай нахмурился, ему не нравились концессии Безобразова, поссорившие Россию и Японию. Те считали Корею своей вотчиной, а Ляодун несправедливо отобранным.

– Да, papa не ошибся, – перевёл Николай неприятный для него разговор на другую тему. – Кстати, Вили очень приветствовал строительство КВЖД.

– Ему грех жаловаться, – сухо усмехнулась Александра. – Хотя если сравнить немцев и французов, то первые работают качественнее. Хотя, если честно, наши мастеровые ничуть не хуже германцев.

Зная маленькую слабость супруга, питающего любовь к русской старине, она сгладила превосходство европейцев в промышленности.

– Ничего. – Парадоксально, но именно этот разговор с супругой решил участь Южной Маньчжурии. Упоминание союзника (займы проклятые), посол которого весьма недвусмысленно старался «поторопить» медлительных русских, заставило царя взбрыкнуть. – Papa говорил, что Европа подождёт, пока русский император ловит рыбу. Пусть господа союзники свои войска перекидывают, мы отнюдь не забыли Берлин 78-го…

Харбин. 1900 год

Сдав Цицикар начальнику Хайларского отряда полковнику Орлову, батальон отправился в столицу Жёлтороссии город Харбин. Вместе с нами туда же ехал отряд полковника Реннекампфа. Господа офицеры цедили сквозь зубы нехорошие слова, общаясь с офицерами батальона, по банальной причине: Георгия за взятие Цицикара жандармам не дадут. Невместно. Им, соответственно, теперь светят лишь Владимир или Анна с мечами. Конечно, хорошо, но немного не то. От охранной стражи здесь временно остался начальник Сунгарийской линии полковник Пётр Николаевич Денисов. До этого он смог обеспечить наш тыл, удержав дорогу от Пограничной до Харбина. Ну, Ашихе и пяток других станций впечатления не испортили. Уже на перроне вокзала он тихо сообщил мне, что вскоре к нам начнут поступать подкрепления из Приамурского округа. И вообще теперь вся Северная Маньчжурия считается Жёлтороссией.

– Как же насчёт Чан Шуня? – спросил я у Гернгросса после обмена взаимными приветствиями. – Ему, если мне не изменяет память, были обещаны части Цицикарской провинции.

– Были, – согласился он, – но после указа Цыси наш друг теперь обыкновенный мятежник.

– Старая б…на, – вырвалось у меня. – Нет, красиво сучка сыграла. Не можешь предотвратить – возглавь! И как давно вышел сей опус?

– Вчера. – Однако, судя по озабоченному виду, хозяина кабинета мучают другие проблемы. – Но это не главное. Указ этой узурпаторши об объявлении войны России подписан даже ранее, чем сняли гиринского губернатора.

– Ах, вот вы о чём! – Есть всё-таки магия чисел: Цыси объявила войну 22 июня. – Что ж, эта война закончится в Пекине взятием Запретного города.

– Сергей Петрович, вам лавры Нострадамуса покоя не дают? Зачем нам это?

– Вот именно, незачем, но лучше бы я ошибся… – Воцарившаяся после моих слов тишина показала, что генерал разделяет мои опасения. Лезть в Срединный Китай не стоило. – Но довольно об этом, – прервал я молчание. – Поскольку наконец там, – кивнул в сторону границы, – решили создать новое государство, то нам необходимо начать отлавливать деструктивные элементы.

– Кстати, Сергей Петрович, а что за слухи ходят, что восстание якобы затеяли японцы? ^[32]

– Знаете, эти узкоглазые, как их называют все кому не лень, вполне могли через «прикормленных» китайских чиновников помогать хунхузам. Синемонесекский договор был очень им выгоден, но они получили свой Берлинский конгресс, где более половины их побед, извините за грубость, выкинули в нужник.

Далее разговор перешёл в практическую плоскость. А именно: кто, где, какими силами будет осуществлять охрану «маньчжурки». Эти вопросы утрясали часа три, но в конце концов справились. Армейцы уходили на юг, где мукденский правитель Цзян уже успел выступить против высадившегося в Инкоу русского десанта. Подчинённые Гернгросса кроме охраны по возможности зачищают банды «боксёров». На батальон возлагается задача искоренения банд и обучения местных полицейских частей, благо большое количество трофейного оружия предоставляет для этого прекрасную возможность. Первая рота стоит в Цицикаре, ей для усиления придан сапёрный взвод. Остальной личный состав и вооружение располагается в Харбине. Хотя желание будущей императрицы иметь при себе часть с весьма специфической репутацией вскоре сдёрнет батальон обратно в Северную Пальмиру. Но до этого момента оставался месяц…

Тяньцзинь. 1900 год

Первое нападение ихэтуаней здорово напугало жителей европейского квартала. На совете (ротмистра туда не позвали) было решено разрушить примыкающие к концессиям постройки китайского квартала. Поручили это дело сапёрам, но для их охраны и помощи туда направили наш отряд, поставив Дуббельта перед фактом.

– Парашечники!.. Да я их!.. – шипел он, словно легендарный Змей Горыныч. И если у него не извергался огонь, то только из-за отсутствия таковых способностей. – Нет, представь себе, входит напыщенный офицерик и этак с ленцой заявляет, мол, МНЕ ваш отряд подчинили, извольте через час выступать!.. – Глотнув воды, ротмистр немного успокоился. – Так, карабин мне, а то с этим, – кивнул на уставной наган, – много не навоюешь. Чёрт, ну как я мог так обмишуриться! Уж «мадсен» мне дали бы.

– М-да. – Тяжёлый вздох Владимира лишь подтвердил мнение своего начальника. – Тут один момент скользкий… – протянул он. – Нас наверняка заставят нести большую часть взрывчатки и, самое главное, заставят долбить шурфы.

– Знаешь, что, – мгновенно отреагировал ротмистр, – будем действовать по обстоятельствам…

Как и предполагалось, поручик захотел свалить на нас всю тяжёлую и неблагодарную работу. То, что с нами пошёл Дуббельт, его искренне удивило и оказалось неприятным сюрпризом. Естественно, на работе всё недопонимание отразилось самым неприглядным образом. Едва за целый день снесли четверть зданий от запланированного. Виной этому была позиция армейцев, а не наскоки «боксёров». Те пытались трижды напасть на нас, но всякий раз откатывались с большими потерями.

– Что, не ожидали? – Владимир насмешливо смотрел на своего, так сказать, коллегу, старшего унтера с длинной и неудобной пехотной винтовкой, цедящего вполголоса отборные матюги в адрес китайцев. Когда те, вопя и размахивая мечами и копьями, бросились на нас, сапёры сперва замешкались, доставая из-за спины свои «дуры», а потом весьма посредственно начали стрелять «пачками», свалив не больше трёх нападавших. Жандармы, наоборот, быстро изготовились и буквально влёт перестреляли «боксёров». – Давай так, – видя досаду унтера (жалеть их не стоило, сами виноваты), усмехнулся Владимир, – вы возитесь с фугасами, а мы смотрим, чтобы вас никто не обидел. Идёт?