Без права на любовь - Юлия Архарова Страница 63

— Алана…

— Я убегу, слышишь! Убегу, и в этот раз меня никто не найдет! Не сегодня, так завтра или через год. А если не получится, то… наложу на себя руки! Я не хочу сидеть как кукла на троне, делить постель со стариком и вынашивать ему детей. Лучше смерть, чем такая жизнь.

И столько в ее взгляде было решимости и боли, что Шейран поверил — Алана убежит или убьет себя. Она не смирится, не примет навязанную роль.

Ферт резко притянул девушку к себе, прижал к груди.

— Только попробуй, слышишь!.. Ты должна жить!

— Тогда забудь, что я принцесса.

— Я боюсь, что в одиночку не смогу тебя защитить…

Алана посмотрела на Шейрана. В ее раскосых зеленых глазах стояли слезы.

— Так в этом все дело? — Она робко улыбнулась, одинокая слеза скатилась по ее щеке. — Обещаю, больше никто не догадается. Никто не узнает.

Поддавшись порыву, Шейран осторожно стер слезинку пальцем.

— Другие тоже могут сопоставить факты.

— Я буду осторожна. Очень, — прошептала Алана, а затем вдруг привстала на цыпочки и легко поцеловала его в губы.

Шейран хотел отстраниться, но не успел. А может, не так уж сильно и хотел?.. Пожалуй, впервые доводы разума настолько противоречили желаниям души и сердца.

— Забудь, что я принцесса. Мне не нужен трон. Мне нужен только ты.

И он сдался, окончательно канул в бездну безумия. Шейран обнял девушку и жадно впился в ее губы…

Проснулась я гораздо раньше Шейрана и теперь тихо лежала на кровати, прислушиваясь к размеренному дыханию мужчины. Даже во сне он крепко меня обнимал, наверное, боялся, что могу убежать. Я наслаждалась неожиданно выдавшимися мгновениями покоя и со страхом ждала, когда Шейран проснется. Вдруг он посчитает эту ночь ошибкой и вновь заведет песнь о том, что я должна стать императрицей. Вдруг назовет меня лицемеркой и эгоисткой.

На этом свете не так много людей, которые любят свою страну так же сильно, как Шейран Ферт. Я же эту страну ненавидела. Наверное, впитала такое отношение к Империи еще с молоком матери. А после того как мама, дед и немногие верные нам люди погибли, эта ненависть усилилась многократно.

Я не считала, что должна отдавать свою жизнь за идеалы, в которые не верила. Не хотела становиться марионеткой в чужих руках.

Хотя, возможно, если и правда было бы в моих силах спасти множество жизней, то я бы ввязалась в борьбу за престол… Вот только кто возьмется подсчитать, сколько жизней я погубила бы на пути к трону?..

Принцесса Иоланта мертва, так пусть и остается мертвой. Так у меня будет крохотный шанс на личное счастье.

— Давно проснулась? — спросил Шейран.

— Нет, — не раздумывая, солгала я, а затем добавила: — Может, час назад.

— Ты не передумаешь? — Ферт пристально посмотрел на меня. — Не будешь жалеть?

— Нет. Никогда… А ты?

Он улыбнулся:

— Я же сказал, что готов отдать жизнь за тебя.

— Шей!..

Мужчина ловко запечатал мне губы поцелуем.

— Тише, олененок! — рассмеялся он. — Ты же знаешь, я живучий и вполне могу за себя постоять.

Пока Шейран так спокойно размышлял о жизни и смерти, я пыталась восстановить дыхание и успокоить сердце, которое бешено колотилось в груди. Сложно думать о политике, гражданской войне и собственном выживании, когда рядом с тобой на кровати лежит такой любимый и желанный мужчина.

Шейран нежно провел рукой по моей груди, затем его пальцы скользнули ниже…

Судорожно вздохнула. Кажется, не только я сейчас не способна мыслить конструктивно. А потом все мысли и вовсе улетучились…

— Что теперь будет? — спросила я, когда мы, обессиленные, лежали на мятых простынях.

Шейран ответил не сразу:

— Хотел бы сказать, что все будет хорошо и я смогу тебя защитить, но не хочу ни врать, ни вселять ложных надежд.

Я грустно улыбнулась.

— В столице тебе оставаться слишком опасно, — продолжил он, — но уехать ты не можешь, потому что, по сути, из-за меня стала заложницей. К тому же твоя личность заинтересовала барона Иргуса и придворного мага. А если даже получится сбежать, то…

— …из-за меня вновь погибнут люди, — тихо сказала я. — Шейран, я не сидела этот месяц без дела и, поверь мне на слово, в этот раз детально продумала план побега и уверена, что меня не поймают. Я просто исчезну. Вот только, если это произойдет, у секретной службы будет много вопросов — к Марте и слугам, к тебе и Дэну.

— Не расскажешь свой план? — вскинул брови Шейран.

— Прости… — покачала головой.

— Понимаю.

Я виновато отвела взгляд. Не хотелось произносить вслух, но, несмотря на все произошедшее, я все еще не доверяла Шейрану полностью.

— У ведомства сейчас слишком много работы и мало людей, чтобы всерьез заниматься тобой. К тому же, чтобы узнать твое прошлое, надо связаться с эрлайцами, а это несколько затруднительно. — Уголок рта Шейрана дернулся в слабом подобии улыбки. — И не только потому, что в провинции восстание. Во время пожара и беспорядков архивы в Грейдене должны были пострадать… Меня больше беспокоит, что ты как-то выдашь себя или тебя узнают.

— Я осторожная. Правда. И только с тобой теряю бдительность, — игриво сказала я.

Шейран коротко рассмеялся, а потом его глаза стали серьезными, и он спросил:

— Как думаешь, тебя многие могут узнать?

— Не знаю, — задумчиво протянула я, — мне говорили, что я очень похожа на мать, практически ее копия. Но моя мама половину жизни прожила как затворница, а затем почти всех, кто ее знал, убили. Да и времени много прошло. К тому же я давно не рыжая, а брюнетка, и никому неизвестно, что я выжила.

— И все же тебе надо быть очень осторожной. Уверен, Ортэм Тиарис, если тебя увидит, сразу узнает. И не только он.

Кивнула. Шейран прав, я могла только гадать, с кем была знакома моя мама.

— Как я понимаю, тебя послали убить герцога, но тот жив и здоров?

Ферт внимательно посмотрел на меня, а затем после некоторой паузы сказал:

— Почти здоров. Я его отравил, но он чудесным образом выжил.

— И ты вернулся в столицу, чтобы быть глазами и ушами Тиариса?

Он кивнул.

— Прости, но детали тебе рассказать не могу. Не потому что не доверяю. Не хочу, чтобы ты еще глубже увязла в этой истории.

— На службе тебе все еще доверяют?

— Сложно сказать. Но, как видишь, домой меня отпустили.

— Да, спустя два дня…

Сердце сковали ледяные тиски страха. Шейран ходил по краю пропасти, один неосторожный шаг, и он сорвется в бездну.