Куб со стертыми гранями - Владимир Леонидович Ильин Страница 63

Профессор Авиценна вновь принимает меня в своем рабочем кабинете. Но на этот раз он занят не дистанционным оперированием и даже не научной работой. В углу его кабинета в деревянной кадушке произрастают какие-то чахлые деревца, которые доктор заботливо поливает с разных сторон из садовой лейки.

— Цитрусовые, — поясняет он мне. — Решил посмотреть, что из этого получится…

После пребывания в роли цветовода-любителя и под влиянием лекций Гера Алкимова я чувствую себя ветераном в вопросах разведения растений.

— А ничего особенного не получится, уважаемый профессор, — вежливо говорю я. — Даже если ваши лимончики и зацветут, то плодов они все равно не дадут.

— Вот как? — поднимает он свои “эйнштейновские” брови. — Почему вы так в этом уверены, молодой человек?

— Да потому что для завязи плодов требуется опыление, —снисходительно объясняю я, — и в природных условиях эту функцию выполняют пчелы и другие насекомые.

Профессор ставит лейку на пол и в отчаянии по-женски всплескивает руками.

Я его понимаю: до сих пор пчелы почему-то не водились на дне океана.

— Впрочем, можно попытаться произвести искусственное опыление, — спешу добавить я, чтобы успокоить незадачливого садовода. — Например, с помощью вентилятора. Когда ваши цитрусовые зацветут, направьте на них струю воздуха, может быть, что-нибудь из этого и получится… Но обильного урожая все равно не ждите.

Авиценна машет рукой:

— Да бог с ним, урожаем, — безапелляционно заявляет он. — Для меня главное — чтоб хоть что-то выросло!.. Нет-нет, — торопится добавить он. — Клиника отнюдь не испытывает недостатка в овощах и фруктах. Но, знаете, когда ты своими руками посадил и вырастил хотя бы одно растение, то чувствуешь себя как-то совсем иначе — как… как женщина, родившая ребенка!..

Наши взгляды встречаются, и профессор смущенно отворачивается, словно стыдясь приступа сентиментальности со своей стороны.

— Вы, наверное, вернулись за искейпом? — вслух предполагает он.

— И за ним тоже, — отвечаю я. — Но прежде чем отправиться на операционный стол, я хотел бы получить от вас кое-какую информацию, уважаемый профессор.

— Например?

Авиценна предлагает мне жестом присесть и сам садится за свой рабочий стол.

— Меня интересует, кто еще из хардеров просил вас удалить искейп на протяжении последних… ну, скажем, пяти лет.

Доктор опять удивленно вскидывает вверх свои роскошные брови.

— А почему это вас интересует, Лигум? — спрашивает он. — И потом, вы хоть представляете, сколько человек будет значиться в таком списке?

Я хмурюсь:

— А что, разве хардеры так часто отказывались от искейпа?

Профессор откровенно ухмыляется. Настал его черед чуть-чуть поиздеваться надо мной.

— Вы, хардеры, — как малые дети, — сообщает он мне. — И как в детском саду, время от времени среди вас начинают ходить разные слухи и сплетни. Особенно об искейпе… Казалось бы, многие из вас уже не раз имели возможность убедиться в том, что эта штука работает, и работает безотказно — нет, опять кто-то начинает высасывать из пальца абсолютно беспочвенные бредни!..

— Что вы имеете в виду? — удивленно осведомляюсь я.

Авиценна тяжко вздыхает и запускает свой транспьютер. Через секунду между нами возникает, как сказочный джинн из бутылки, двусторонний голо-экран.

— Когда искейп еще только начинал применяться, — говорит профессор, — то хардеры, в своем большинстве, не были склонны доверять ему. Причина этого была вполне понятной, если учесть психологию людей… Конечно, определенную роль сыграла и та секретность, которой с самого начала было окружено это устройство. Никто не видел, как работает искейп, потому что предназначен он для предотвращения смерти своего хозяина. А раз нет видимых результатов работы прибора — значит, можно допустить, что дело не в нем, а в везении и мастерстве его обладателя… Вот и стали распускаться слухи о том, что искейпа вообще нет, а есть лишь искусно созданный миф о бессмертии хардеров. Потом наконец все эти вымыслы развеяла практика применения искейпа. Многие убедились на своем опыте, что искейп есть и что он действительно возвращает человека в момент, предшествующий гибели… Но время от времени опять находился очередной умник, который утверждал, что будто бы искейп не всегда может уберечь от гибели и будто бы. его стопроцентную надежность внушают хардерам для того, чтобы они не боялись смерти, а это якобы ведет к ложной уверенности владельцев прибора в своей неуязвимости и когда-нибудь может отрицательно сказаться на деятельности Щита… Вот в такие периоды прилив в Клинику желающих избавиться от искейпа увеличивался, а мы не имели права препятствовать этому. Если кто-то считает, что искейп ему не нужен и даже вреден — ради бога, это его личное дело, пусть живет без него!.. Потом, правда, многие из этих любителей скоропалительных решений, возвращались ко мне и просили установить им искейп на место — вот как вы сейчас…

— А можно перейти от слов к цифрам, профессор? — спрашиваю я, чтобы отвлечь своего собеседника от воспоминаний.

Авиценна щелкает кнопками на пульте управления транспьютером, и на голо-экране начинают мелькать какие-то диаграммы, замысловатые графики и таблицы. Я смотрю на эту свистопляску информации, но не пытаюсь вникать в нее.

— Судите сами, — говорит нейрохирург. — Всего за указанный вами период мы провели сто тридцать пять операций по удалению искейпа. Сто двадцать наших бывших пациентов впоследствии обратились с просьбой вернуть им искейп. Значит, остается пятнадцать человек. Вот данные о них…