Оранжевый треугольник - Александр Крафт Страница 63

"ЗАКРОЙ ГЛАЗА, ИДИОТ!!! — что-то заорало в мозгу Риса. — НЕМЕДЛЕННО ЗАКРОЙ ГЛАЗА!!!"

Рис слушал эти крики и не мог понять, что от него требуется.

"ПРИДИ В СЕБЯ, УРОД!!! — не унимался голос. — ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ МИГ, КОТОРЫЙ ЗАВИСИТ ОТ ТЕБЯ!!! ТЫ ДОЛЖЕН ЕЕ СПАСТИ!!!"

— Но от меня ничего не зависит, — прорычал монстр, и Рис немного удивился, что смог это сказать вслух.

"Ты же только что остановил пытку и отвернулся! Это сделал ТЫ САМ! СПАСАЙ ЕЕ!!"

— Так что мне делать? — опять произнес зверь.

"НЕМЕДЛЕННО ЗАКРОЙ ГЛАЗА!!! ПРЯМО СЕЙЧАС!!! ДАВАЙ!!!"

Рис закрыл глаза. Это удалось ему совершенно просто. И тут он вспомнил, что именно эти слова твердил сам себе все время, так как знал, что испытание страхом будет серьезное, и он может просто забыть об их реальном "ЕДИНСТВЕННОМ ШАНСЕ".

Так, с закрытыми глазами, он стоял довольно долго. Потом по тихим рыданиям понял, что к девушке вернулся голос.

— Барбара? — тихонько позвал он, боясь называть ее настоящим именем.

Взведенный механизм ждал спуска. Ждал заключительного аккорда Оранжевый Треугольник.

— Сим? — сквозь плач испуганно спросила девушка.

— Меня зовут Рис, но я уже контролирую себя.

— Так все кончилось? — всхлипывания постепенно стихали.

— Да. Но мне нельзя произносить или слышать твое имя. И ни в коем случае я не должен тебя видеть.

— Тогда отпусти меня, пожалуйста, — тихонько проговорила Барбара.

Рис, чуть не посмотрел, чтобы убедиться, что девушка по-прежнему висит у него в руке.

— Ой, извини, — рявкнул от неожиданности Рис и разжал пальцы.

Девушка упала к его ногам, а потом по-собачьи, на четвереньках, отбежала в другой конец комнаты. Тело вернуло Рису все дополнительные органы чувств, и его радар видел, как Барбара, схватив покрывало с кресла, метнулась к двери. Внутренний хронометр показал, что у него осталось чуть больше часа.

"Ну вот и хорошо", — подумал Рис. Чем дальше, тем лучше… Но через некоторое время девушка снова заглянула в комнату.

— Уходи, — прорычал Рис. — Скоро тут будет такое…

— Рис, — неуверенно начала она, — если ты действительно можешь держать себя в руках… мы могли бы попытаться тебя спасти…

— Как?

— Мне инспектор говорил, что если отвезти тебя к этому доктору, если полиция тебя отвезет, то ему ничего не останется, как вылечить тебя.

— Он не сможет.

— Но мы же наверняка этого не знаем, мы могли бы попытаться. А Бакстер жив?

— Да. Он уехал искать тебя, когда ты убежала из дому.

— Я убежала? Ах, ну да — галлюцинация.

Рис пытался сообразить, возможно ли то, что она задумала. Голова работала плохо.

"Как может доктор помешать полиции? Какое у него может быть оружие? Нож? Пистолет? Нож у него есть точно. Кретин! У него есть — Я. Какое еще оружие нужно в присутствии монстра? Просто назвать настоящее имя Барбары, и я сам порву всех на части. В прямом смысле".

— Ничего не выйдет, любимая, — сказал он. — Доктор сразу мне тебя назовет, и я сам расправлюсь с вами. Я же неуязвим.

— А вот и выйдет! — с воодушевлением сказала девушка. — Ты про психоблокаду знаешь?

— Про что?

— Психоблокада. Нет уж. Мы с тобой пойдем до конца, или победим, или умрем вместе. Садись.

Рис как стоял, так и опустился на пол, а Барбара подошла к нему сзади и неуверенно коснулась плеча.

— Это действительно ты? — неуверенно произнесла она.

— Рис глубоко внутри, а это… это машина смерти.

— А ты меня еще любишь?

— Да. Ты даже не представляешь, насколько.

Девушка нежно обняла уродливого монстра.

— Ты должен попытаться.

— Попытаться что? — выдавил из себя монстр.

— Подчинить себя.

Рис почувствовал, как ее губы начали нежно целовать его. Потом он обнял ее своими уродливыми руками и в первый раз заплакал, а она горячо рассказывала ему об их любви, не упуская ни одной мелочи. Об их страсти, не стесняясь подробностей.

Постепенно Рис почувствовал себя тем, кем он был раньше. Он начал управлять своим телом не как машиной смерти, а как мультфильмом. И тело слушалось. В какой то миг он понял — наваждение прошло. Теперь он снова контролирует себя полностью. Собрав всю волю в кулак, так и не открывая глаз, он тихо позвал:

— Кристина…

В темноте перед закрытыми глазами рассыпался разноцветный фейерверк и угас. Все.

— Что? — так же тихо ответила девушка.

— По-моему, я могу тебя назвать.

— Ты уже назвал меня, Рис.

— Меня зовут Сим, — твердо произнес он.

— Мы сделали это! — Кристина метнулась к телефону. — Я звоню Бакстеру. У нас осталось мало времени.

Пятьдесят минут. Подтвердил хронометр.

Зашипел диск.

— С ним связались, и он едет, — сообщила Кристина. — Будет через десять минут.

— Послушай, я все же не очень уверен, что выдержу. Я боюсь посмотреть на тебя, вдруг это случится?

— Ты чувствуешь себя прежним?

— Да.

— Ты меня любишь?

— Да.

— Встань.

Сим встал и повернулся на голос.

— Теперь представь меня. Я стою в десяти футах от тебя. На моих плечах покрывало с кресла. Представил?

— Да.

— Хорошенько представь. Это я — Кристина. Я тебя люблю и не могу без тебя жить. Мне все равно, как ты выглядишь. Ты — мой Сим, — ее голос окреп, в нем звучала колоссальная сила убеждения. — Ты меня хорошо представил?

— Да.

— Ну и что ты чувствуешь?

— Ничего.

— А вот теперь слушай внимательно. Ты должен был умереть из-за любви ко мне. Я рискую всем ради тебя. Я снимаю покрывало и стою перед тобой. Я люблю тебя, ты любишь меня. МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА И ХОТИМ ДРУГ ДРУГА!!!

Сим сделал неуверенный шаг на голос.

— ОТКРОЙ ГЛАЗА И ОБНИМИ МЕНЯ!!! — прозвучал уверенный голос Кристины.

Сим собрал волю в кулак, подумал, как все-таки он любит эту девушку, и резко, как прыгают в холодную воду, открыл глаза.

— КРИСТИНА! — закричал он.

"КРИСТИНА", — ответило что-то далеко-далеко…

Сумасшедшие глаза дикого зверя смотрели на девушку, и в них не было ни капли человеческого. Монстр прыгнул и обнял девушку, как она того и желала. Она пристально смотрела в эти звериные глаза и видела там свою смерть. Только ее — как и было предсказано. Это была не просто машина смерти. Это была машина ее смерти, подогнанная под нее, утонченная, идеальная. Ее дикий ужас, желание жить, жить во что бы то ни стало, резанул по сознанию Риса и улетел в другой мир. Последний аккорд был сыгран, и стены окрасились в красный цвет.