Зеленые и серые - Тимоти Зан Страница 63

Смотреть было особенно не на что. Помимо двух одеял, на одном из которых он лежал, а вторым был накрыт, под навесом у стены, где сидел Иона, стояло только два небольших ящика для инструментов. Отбросив одеяло, Ференцо встал на карачки и неуверенно пополз к ним.

Он только успел доползти до ближайшего ящика, как тент распахнулся и Иона влез обратно.

— Извини! Джордан заметил в парке какую-то драку, и я решил проверить.

— Меланта? — Ференцо тут же забыл, что его застали в неположенном месте.

Иона покачал головой.

— Просто бандитская разборка.

— Что за разборка? — Ференцо потянулся к мобильному телефону. С досадой он обнаружил, что телефона тоже на месте нет.

— Не волнуйся, только что подъехал патруль, — заверил Иона. — И Джордан наблюдает. — Он махнул рукой в сторону ящика, над которым стоял Ференцо. — Проголодался?

Только тут Ференцо заметил, что умирает с голоду.

— Да можно бы перекусить. Только подгони к столу мясовоз.

Иона ухмыльнулся.

— Мясовоза нет, но чем богаты. Угощайся.

— Спасибо. — Ференцо отщелкнул замки и открыл ящик. Внутри вместо инструментов лежали разноцветные упаковки, похожие на пакетики с овсянкой. Кроме цвета, никаких различий они не имели.

— Может, хоть намекнешь, где что?

— Конечно. Извини. Синие — это в основном разные оттенки говядины и свинины, красные…

— Оттенки говядины?

— Возможно, лучше сказать сорта. Голубые напоминают жареную говядину, те, что потемнее, ближе к тушеной, а бирюзовые похожи на жареную свинину. Красные — разная птица, желтые — рыба, зеленые фруктовые и овощные смеси.

— Просто салатный бар какой-то. — Ференцо взял зеленый пакетик и с сомнением уставился на него.

— Как ни странно, не ты первый так шутишь, — сказал Иона. — Это овощная смесь. Хорошо идет с любым говяжьим брикетом.

Разорвав обертку, Ференцо осторожно надкусил брикет. К его удивлению, вкус был как у свежих овощей, да и фактура загадочного продукта тоже оказалась приятнее, чем он ожидал.

— Неплохо. Идет с говядиной, говоришь?

— Вот с этим особенно. — Иона достал бирюзовый пакетик. — По мне, лучше всего есть их вместе.

Голубоватый брикет тоже оказался вкусным, напомнив Ференцо изумительную говядину по-веллингтонски, которую он с Кларой однажды отведал в Сохо.

— Это стандартная кухня серых? — спросил он.

— Нет, дома мы готовим так же, как и вы, — ответил Иона. — Сам я люблю итальянскую и китайскую кухню. Это еда, специально разработанная для серых, которые путешествуют или дежурят на посту.

— В сто раз лучше армейских сухих пайков. — Поерзав, Ференцо оперся спиной о стену. Бетон был холодным, но он не обратил внимания. — Есть что-нибудь попить?

— Есть вода, — предложил Иона и открыл второй ящик, где рядком аккуратно стояли пластиковые бутылки.

— Неплохо. Так все-таки насколько серьезные у тебя проблемы?

— Достаточно серьезные, — признался Иона, передавая ему одну из бутылок. — Просто деваться некуда, так все навалилось.

— Похоже, тебе нужен друг. — Ференцо отвинтил крышку и сделал большой глоток.

— Ты, например. — Иона недоверчиво покачал головой. — Извини, но, как я говорил, ты и так уже слишком много знаешь. — Он поднял палец. — Да, для сведения — мы не летаем.

— Там, на игровой площадке, ты изобразил полет очень убедительно.

— Я съехал по силовой линии, — пояснил Иона. — Ничего общего.

— А-а. И что это за силовая линия?

Иона хмыкнул.

— Ну, ты и въедливый. Слушай, я позабочусь о тебе, пока не оклемаешься, — я в долгу за то, что ты снял меня с пожарной лестницы. Но после этого мы будем в расчете, и наши пути разойдутся.

— Да нет, не думаю. — Ференцо допил бутылку и взял из ящика другую. — Понимаешь, я случайно знаю, что мое вчерашнее спасение — это всего лишь побочный результат твоих попыток избавиться от собственных проблем.

В глазах Ионы появилась тревога.

— О чем ты?

— Я говорю о том, что ты и твой брат Джордан связаны с Уиттиерами и Мелантой Грин, — спокойно произнес Ференцо. — Пока тебе удается скрывать свое участие, главным образом создавая иллюзию, что ты все время находишься здесь в китайском квартале и наблюдаешь за парком, в то время как на самом деле ты был в Вест-Сайде, пытаясь остановить кровотечение. Для этой цели ты посадил тут Джордана, он и посылал информацию, которую ты затем передавал своему приятелю Хафдану и координаторам наблюдения.

Он глотнул воды.

— К несчастью для тебя, один из зеленых сумел вчера хорошо разглядеть Джордана у Вашингтон-сквер и помог нам сделать кое-какие рисунки. Ты знал, что если зеленые завладеют ими, то рано или поздно найдут кого-нибудь, кто узнает Джордана, и тогда к вам обоим возникнет множество вопросов, на которые ты не сможешь ответить.

Он показал на руки Ионы.

— Да, насчет радио или мобильника, встроенного у тебя в руке, — их на самом деле два, — добавил он. — По одному в каждой руке, насколько я понимаю, нестандартный вариант. Одна линия частная, другая спаренная?

Лицо Ионы заметно вытянулось.

— Что-то вроде того, — наконец выговорил он. — Проклятье! Ты явно свое дело знаешь.

— Зайди как-нибудь в участок и объясни это моему начальнику, — сказал Ференцо. — Я уже несколько лет говорю, что меня пора повысить. Стало быть, Джордан все-таки твой брат? По рисунку я только понял, что близкий родственник.

— Брат на самом деле. — Иона, похоже, взял себя в руки. — Мать одна, отцы разные. Его фамилия, кстати, тоже не Грей, если тебя интересует. — Его лицо напряглось. — Полагаю, что вежливая просьба не высовываться не пройдет?

— До тех пор, пока я не узнаю всю правду, — ответил Ференцо. — Именно всю.

— Но…

— И никаких «но», — резко перебил Ференцо, уставившись на него «полицейским» взглядом. — Зеленый по имени Сирил сказал, что может пролиться кровь тысяч ньюйоркцев. В моем городе так не будет. Ты скажешь мне, что происходит, или я натравлю на тебя столько местных, государственных и федеральных служб, что Манхэттену понадобится новый остров.

Несколько томительных мгновений Иона молчал. Ференцо не отводил от него глаз, чувствуя, как бьется сердце. Он надеялся, что не зашел слишком далеко, и прикидывал, что делать в случае попытки сопротивления. Если Иона сочтет, что надо заткнуть полицейскому рот, то очевидное решение находилось совсем неподалеку, у края крыши. Даже если кто-то серьезно задастся вопросом, каким образом полицейский свалился с крыши посреди китайского квартала, это все равно заставит его замолчать навсегда — малоприятная перспектива.