Пока драконы спят - Александр Шакилов Страница 63

То и дело поглядывая назад, Гель растирала рукавицей заиндевевшие щеки.

Не вовремя зима показала свой паскудный характер. Дорогу замело напрочь, снег в лицо, ветер продувал насквозь, валил с ног. Мороз ударил лютый, хоть садись в сугроб и замерзай. А тут еще мороки след взяли, не помогло и то, что сугробы намело по пояс. Гель чуяла: погоня уже рядом. И Эрику, похоже, надоело слушать ее причитания по этому поводу.

Он махнул рукой:

– Смотри!

Гель посмотрела – и ничего не увидела.

– А что там?

– Как что? Дым! Идем, милая! Где дым, там огонь! Согреемся!

Она втянула носом морозный воздух – пусто. Но спорить не стала. Лучше за миражом идти, чем сдаться на милость графа и его дружины. Гель так решила: ни за что назад не вернется. И потому, когда впереди из-за деревьев таки потянуло гарью, Гель удивилась, но виду не подала. Может, и правда Эрик почуял то, что она, изменчивая, определить не смогла?..

Вскоре они вышли к дому, почти по самую крышу занесенному снегом.

– Эрик, пообещай мне одно.

– Что, милая?

– Если у хозяина этого домишки есть хоть пара скакунов или пахарей, они станут нашими.

«Если надо – убей», – хотела добавить, но побоялась. Вдруг не поймет, разлюбит?

Обошлось без смертоубийства. Хозяин, седой коренастый мужичок, назвал разумную цену, излишки без колебаний заплатили – как раз хватило эре, выпотрошенных из карманов и кошелей охранников. Еще и на сухари и вяленое китовое мясо немного осталось.

Рыжий клок волос на голове Эрика превратился в сосульку, от недосыпания веки налились, ресницы потяжелели. Гель выглядела не лучше. Отдохнуть бы. А нельзя.

Прочь от лавок, застеленных медвежьими шкурами, от жаркой бани и отваров из корешков и ягодок. Спасибо, хозяин, за приют и угощение, но… Прочь!

Бодро скакали пахари, помечая сугробы надетыми чуть выше копыт снегоступами, – не мороки ведь, иначе не пройдут по бездорожью. Едва не обморозив пальцы, Эрик изрядно провозился, крепя эти нужные приспособы. Теперь вперед! Не останавливаться!

– Эрик, далеко еще?! – Ветер с размаху хлестал по лицу, горела кожа стыдным румянцем. Ветер вбивал слова в глотку, толкал их в легкие.

– К морю-то?! – Крик в ответ. Снег на ресницах и бровях Эрика. – Далеко, да! А потом еще дальше!

– Потом?!

– Домой поплывем! В Замерзшие Синички! Отца повидать хочу! И мать! И брата с сестренкой!

Пахарь под Гель всхрапнул, подкова скользнула по поваленному стволу, занесенному белым. Наездница едва удержалась в седле.

– А я?!

– А ты со мной!

У Гель в Синичках никого не осталось. У нее вообще никого-никого нет. Отца и мать убили, и даже Урд Криволапая, что заботилась о ней, умерла.

– Женой мне будешь! Да?! Будешь?!

Вьюга засвистела, завыла сильнее, заглушая и так едва слышный ответ.

– Буду, Эрик, буду…

Пахарь выровнялся, набрал скорость.

* * *

– Но-о! Ноо-а-аа! Давай! Давай!!! – орал Эрик. – Не то на суп пущу, ребра зажарю! Давай! Но-оа-ааа!!!

Бей, не бей сапогами тощие бока, быстрее пахари не побегут. Ноги сломать о запорошенные пни – это запросто, а вот быстрей…

– Но-о! Ноо-а-аа! Давай! Давай, Гель!!!

Но вместо того чтобы прибавить, она вообще остановила пахаря. Тот надувал бока так, что едва не лопался. На морде пузырилась кровавая пена.

– Что ты, Гель?! – Эрик натянул поводья. – Не надо, что ты?! Давай, вперед!

– Я задержу их. Иначе не уйти. – Гель соскочила с пахаря, да неудачно – упала в снег.

Она тут же поднялась и, проваливаясь чуть ли не по пояс, двинула обратно – навстречу погоне. Эрик подъехал к ней, спрыгнул и обнажил меч. Он готов дать отпор, он будет сражаться за свободу и любовь.

Когда вместе выбрались на поляну, Эрик усадил девушку в сугроб. Отдохни, сказал, поспи. Мы прорвемся, а как же.

Пританцовывая, трижды очертил языком своим змеиным большой круг, в центре которого Гель сидела. Неровно получилось, зато без пробелов. Все. Теперь только ждать.

…Псы-мороки далеко обогнали хозяев. Им что снег и болото, что ровная тропа – все едино, на то они и призраки. Они скользили над сугробами, дымкой стелились, взбираясь на стволы столетних кедров. Деревья для них – лучшая дорога, ведь поверх себя редко кто смотрит. Потому-то Эрик и выбрал открытое место, чтобы с высоты враг не подкрался.