Кругом одни принцессы - Наталья Резанова Страница 63

— Диво! — изумленно пробормотал Ниндзюк.

— Забавная подробность, господа! — хохотнул фон Зайдниц. — Ни одна баба… то есть я хотел сказать, дама или девица, не претерпели от этих захватчиков никакого вреда. Кроме как страху. Они, может, и рады претерпеть…

— Мне кажется, шутки здесь неуместны, — прервал его дон Херес. — Тем более, что его светлость не завершил своей истории.

— Вы правы. Не это главное. Что такое враг, который почти не грабит и не стремится удержать захваченные земли? Стоит ли обращать на него внимание?

— Стоит, — на этот раз не сдержался сам дон Херес. — Иначе это навек запятнает вашу рыцарскую честь.

— Так же думали и мы. В империи достаточно храбрых воинов, способных противостоять любой армии, не то что шайкам разрозненных бродяг. Рыцари империи обратили оружие против нападавших, не слушая простолюдинов, утверждавших, что врагов невозможно убить. Ибо мужичье было напугано насмерть — без преувеличений: иные от страха умерли. Итак, воины взялись за оружие… и ничего не смогли сделать. Мечи, копья и стрелы, а равно топоры и моргенштерны не причиняли нападавшим вреда.

— Брехня! — авторитетно заявил Ниндзюк.

— Я попросил бы, — грозно начал магистр, и я сочла нужным вмешаться.

— Простите, ваша светлость. Как я поняла, эти нападения происходили на землях империи. Почему же ни в Поволчье, ни в Союзе Торговых Городов, ни на Ближнедальнем Востоке ни о чем подобном не слыхивали?

Магистр посмотрел на меня, как на умственно отсталого младенца.

— Тьма всегда угрожает свету, а силы разрушения — очагу цивилизации. Варварские страны, о которых вы упомянули, сами являются источником анархии, коей противостоит наша империя.

— И Великий Суржик! — поддержал магистра атаман. Магистр покосился на него скептически, но возражать не стал.

— Тогда наш повелитель принял решение основать орден Гидры Имперской, — продолжал он. — Но мудрец Анофелес, величайший маг империи, сказал: «Не смею оспаривать решения его величества. Но враги наши не принадлежат к роду человеческому, и обычные воины, даже самые храбрые, побороть их не смогут. Должны явиться герои, привычные к убиению чудовищ. И прорицаю, что герои сии, числом не менее пяти, будут явлены в замке Динас-Атас через год от сего дня». Первый герой сыскался быстро — это был барон фон Зайдниц, слава о котором долетела до замка Атасного. Но поскольку другие подобные деяния оставались нам неизвестны, мудрец Анофелес принял решение сам отправиться в странствия по просторам Ойойкумены, дабы отыскать предреченных героев. И вот — стало по слову его если не считать заключительной накладки.

— Осмелюсь заметить, ваша светлость! — включился доктор Халигали, — я хорошо знаю своего наставника, и с ответственностью заявляю: накладка исключена! Действия Анофелеса отличаются обдуманностью…

Я поневоле зауважала отсутствующего мага. Доктор — старый перечник, стало быть наставник — еще старше, однако он не поленился пуститься в дорогу… Хотя, может, как раз от старческого маразма он такие фортеля и выкидывал…

— А почему бы не связаться с магом лично и не спросить, что он имел в виду?

— Увы, — вздохнул доктор, — уже полгода мы не получали от наставника никаких известий. Более того, хрустальный шар, через который он с нами связывался, замутился, и никакими усилиями мы не могли привести его в рабочее состояние. Есть все основания полагать, что мудрого Анофелеса нет более среди живых…

Чтобы не дать беседе скатиться в траурные тона, я вновь обратилась к магистру:

— А как развивалась борьба ордена с неизвестной напастью?

— Так, как предсказывал Анофелес, — мрачно ответствовал он. — Многие из братьев пали, однако враги необъяснимым порядком избегали смерти и увечий, хуже того, число их возросло. Хвала богам, нам пока удалось воспрепятствовать распространению слухов, и предотвратить панику среди населения…

— А заклинания применять пробовали? — деловито осведомился дон Херес.

— Разумеется! — в разговор снова вступил доктор Халигали. — Каждому воинскому подразделению гидрантов приданы священнослужитель и маг. И амулетами воинов снабжали. Не помогает.

— Итак, вся надежда на героев, — подытожил магистр. — Перед вами стоит задача неизъяснимой сложности — сразиться с врагом, непобедимым, неуловимым, неуязвимым. Скорее всего, вы погибнете. Но в случае победы вы спасете весь мир. Согласны ли вы?

— А як же! — воскликнул Никдзюк.

— Вы оскорбляете меня, намекая на возможность отказа, — заявил дон Херес.

Конунг и барон также изъявили свое согласие. И взоры собравшихся обратились ко мне.

— Спасение мира — слишком обтекаемая формулировка. А я привыкла исполнять конкретные задания… Я бы даже сказала — чисто конкретные. Если вы, ваша светлость, дадите мне поручение, я исполню его. На большее не посягаю. Да и не женское это дело — мир спасать.

Мой ответ устроил всех. Я не опошлила отказом торжественный момент, и не оскорбила согласием геройскую сферу деятельности.

— Может быть, и даду, то есть дам, — сказал граф. — Я должен подумать. А сейчас… Время уже позднее, и вы вольны решать, возвращаться ли в пиршественный зал или пройти почивать…

Только дон Херес и я выразили желание отдохнуть, остальные решили вернуться к пиршеству.

— Осмелюсь напомнить, что между нами дама, — снова выдвинулся доктор Халигали, — и негоже ей ночевать в общей рыцарской опочивальне. Я готов предоставить госпоже Этель свою лабораторию.

Фон Зайдниц и Ниндзюк одновременно распахнули рты, чтобы отмочить расхожую хохму про даму в общей спальне, и столь же одновременно захлопнули их под суровым взглядом магистра.

— Вы совершенно правы, мэтр. Доброй ночи, господа. Завтра, после утренней трапезы, я жду вас здесь же.

Доктор, прихватив со стола светильник, вызвался меня проводить, и это было отнюдь не пустой любезностью. Динас-Атас был велик, расположения помещений я не знала равно как и пароля на нынешнюю ночь — между тем как на стенах и в коридорах несли стражу часовые (всё-таки: бдили или бдели?) Мы поднялись по крутой спиральной лестнице на башню, доктор, передав мне свечу, отпер окованную железом дверь, но, пропустив меня внутрь, уходить не спешил.

— Вы не возражаете, если мы немного побеседуем? — осведомился он.

— Отчего же нет?

Мне и в самом деле было интересно. Будет он меня уговаривать не портить героической картины и убраться подобру-поздорову или у него что-то другое на уме?

Мэтр забрал светильник и запалил от него свечи, стоявшие на полках и столе. Возле стола обнаружились кресла, в углу — лежанка, надо думать, доктор имел обыкновение ночевать в лаборатории. Но теперь он устроился в кресле, я последовала его примеру.

— Начнем с того, что я по-прежнему убежден, что ошибки с письмом не произошло, и ваше появление в замке было предусмотрено Анофелесом.