Тайный паладин 6: Черно-белый - Сергей Савинов Страница 63

— Бабушка… — прошептал Никита, когда та, кто стала главным членом его семьи, снова появилась перед ним. Живая, целая, со всеми пятью горящими ключами… Вот только бабушка совсем не узнавала своего внука и только преданно смотрела на создателя.

— Минус обычных людей в том, что они плохо дерутся, — продолжал Сириус, — но в этой слабости есть и плюс. Из них получается хороший живой щит. Если ты хочешь сохранить жизнь остаткам своей семьи, своей старшей матери и избраннице, то тебе придется придумать что-то новое, чтобы не задеть их и задеть меня. Я вот, скажу честно, так и не сообразил, что бы делал на твоем месте. Разве что сдался… — эмиссар иронично посмотрел на Никиту. — Принес бы клятву верности и молил о милости. Впрочем, без особой надежды — говорят, ваш новый бог довольно жесток. Но ты попробуй…

Сириус смотрел прямо на Никиту, ожидая его реакции. И пока он видел только то, что хотел. Человек явно пришел сюда не с пустыми руками, но он не ожидал, что и эмиссару будет чем ему ответить. Многие почему-то считают, что сильные мира сего только и могут, что почивать на лаврах. Зря! Лично Сириус готовился ко всему и всегда, и, если понадобится, он бы вытащил из рукава еще и пару орков, которые в последние годы крепко связали свою судьбу с его строптивым учеником.

— Кит! — Марика попыталась дозваться до их лидера. — Нам все равно надо сделать то, зачем мы пришли!

— Кит… — начал Квилл, а потом оборвал сам себя. Эльф помнил, как совсем недавно его попросили прикрыть их лидера от возможных грязных приемчиков, и сейчас Сириус определенно использовал один из них. Шантаж — это то, что эльфы практиковали и довели до совершенства за тысячи лет своей истории. Причем шантаж неявный, когда ты не угрожаешь напрямую, не ставишь условия, и это многих сбивает с толку, хотя суть-то на самом деле остается та же.

В итоге Саймус больше не стал ничего не говорить, а просто ударил вперед, попытавшись сжечь сотней маленьких щупалец Живой тьмы сразу обеих созданных их врагом заложниц.

— Нет! — вот только Никита оказался быстрее.

Если та же Ария и сама смогла бы прикрыться благодаря выданному ей молоту, то вот бабушку парень, выложившись на полную, загородил стеной из духовной энергии общей стихии.

— Как интересно… — Сириус сразу же оценил новую силу, которую ему так просто показали, даже не попытавшись нанести с ее помощью хоть какой-то урон. А ведь могли бы, учитывая, что эмиссар еще не открыл для себя тайные стихии.

Никита в этот момент испытал сразу целую гамму чувств. Ненависть к Квиллу, который творит все, что взбредет ему в голову. Облегчение от того, что успел его остановить. Раздражение из-за того, что открыл такую тайну перед Сириусом раньше времени. А вот потом парня накрыло понимание.

«А ведь точно, этот эмиссар не знает ни про общую, ни про личные стихии, более того, он пока еще не успел стать полноценным богом», — согласился с мыслями Никиты дневник.

«И тогда, — продолжил парень, — его воскрешение — это то же самое воскрешение, что использовал я сам. Когда не воссоздается оригинал, а просто лепится копия из личности того, кто запустил процесс».

«Как ловко он тебя поймал на эмоции, — заметил дневник. — Сразу зацепил по самые гланды, и если бы не Квилл, то ты бы так и не догадался включить мозги».

— Спасибо, — Никита повернулся к эльфу, который после того, как его атаку сбили, явно не ожидал такого тона и слов.

— Что ты задумал? — Сириус подозрительно уставился на парня, чьи эмоции и поступки он резко перестал контролировать.

— Что я задумал? — ответил Никита. — Просто уничтожить пару твоих копий!

И, как недавно Квилл, парень запустил вперед несколько щупалец из Живой тьмы. Вот только его атака была накачана духовной энергией в разы сильнее. Более того, Никита, конечно же, не забыл добавить в нее и других стихий для разрывного эффекта. В итоге тела, созданные по подобию самых родных для него душ, накрыло вспышками множества взрывов уже через секунду. А через две из пламени яростного огня показалось два снова голых тела, прикрытых фиолетовым свечением. Сириус перестал удерживать образы Арии и бабушки, и его творения тут же сменили внешность на его собственную.