Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко Страница 63

О переносе столицы говорили много, а произошёл он как-то незаметно. Ещё вчера дела решались в Санкт-Петербурге, а сегодня москвичи узнали из газет, что они уже столичные жители. За один день в их город переехали император с женой и Двором и все министерства. Резиденцией Владимир Андреевич, как и ожидали, сделал Большой Кремлёвский дворец. В Кремле же разместили военное и морское министерства и департамент полиции. В сообщении говорилось, что это временная мера, и позже они будут перенесены в построенные для этого здания. Прочитав это, я подумал, что вряд ли такое размещение силовых министерств связано с нехваткой в Москве свободных зданий, скорее, решили собрать их перед войной в одном месте для удобства управления и большей безопасности. В пустующих зданиях Кремля можно было легко разместить чиновников министерств и осталось бы много места.

В нашей жизни почти ничего не изменилось, разве что вопросов ко мне стало меньше, их теперь привозили не каждый день и не торопили с ответами. С музыкой я объявил перерыв. Мы разучили с оркестром восемь песен, и их записали на пластинки, и один раз выступили с большим концертом вместе со своим оркестром. Успех был огромный, и мы получили много предложений выступить в других местах, но я от всего отказался.

— Сделаем паузу, — сказал я расстроенной моим решением жене. — И так вокруг нас шумиха до небес. Это мешает нашей личной жизни и моему участию в проекте. Отдохни от славы, а я пока напишу книгу, и мы с тобой разучим новые песни.

Выбор тем для написания книги был небольшим. Я недостаточно хорошо знал здешнюю жизнь, чтобы написать о ней что-нибудь увлекательное, тем более что писать о нашей жизни было нельзя. О прошлой жизни тоже не напишешь: меня просто не поймут. Немного подумав, я решил обратиться к знакомому мне жанру магии и меча. Не знаю, жили ли здесь Говард и Толкин, но никто из моих знакомых их не знал, а российского фэнтези в это время не существовало в обеих реальностях. Я решил не мудрить и воссоздать одну из своих собственных книг, заменив всяких там Гансов Иванами и Василиями и внеся минимальные правки. Я быстро восстанавливал текст, а рвавшая у меня из рук только что написанные листы жена была в восторге. Хорошо быть первооткрывателем, мне в своё время за эту повесть пришлось выслушать много всякого. Когда я закончил, Вера потребовала продолжения.

— Как так можно? — наступала она на меня. — У тебя ни одна сюжетная линия не доведена до конца! Я должна обо всём догадываться?

— Давай отошлём это книгоиздателям и посмотрим, что они скажут, — примирительно сказал я. — А продолжение можно написать и позже.

Сам я в издательство не ездил, обратился за помощью к Машкову.

— Книга? — удивился Денис Васильевич. — Когда вы успели написать? Я знаком с одним писателем, так он на написание книги тратит целый год.

— Он, наверное, хочет написать шедевр и оставить след в литературе, — засмеялся я, — а я в ней только наслежу. У меня чисто развлекательная книга, что-то вроде сказок для взрослых. Я не разбираюсь в книгоиздании, поэтому решил озадачить вас.

— Сделаю, — сказал он, — но сначала вашу рукопись проверят. Вы не должны обижаться, князь, слишком у нас серьёзное дело.

Проверяли мой опус недолго, и через два дня рукопись передали в издательский дом братьев Гранат.

— Я оставил им ваш телефон, а дальше разбирайтесь сами, — сказал мне Машков, когда приехал с вопросами учёных.

— А кто меня проверял? — полюбопытствовал я.

— Наш Пётр Павлович, — ответил он. — Я взялся читать вашу книгу, но он у меня отобрал. Наверное, читал всю ночь, потому что принёс уже утром.

— Получил первого поклонника в лице графа Шувалова, — сказал я Вере, когда уехал куратор. — Я не Лев Толстой, но мои книги будут расхватывать из-за одной новизны. Критики, конечно, не оставят камня на камне!

— У тебя описан чудесный мир, — сказала она. — Вроде бы сказка, но такая, как будто всё происходило на самом деле. А на критиков наплюй: книги пишутся не для них.

Видимо, и в издательстве мою рукопись читали ночью, потому что позвонили уже на следующее утро. Узнав, что говорит с автором, редактор попросил разрешения приехать.

— Мы, несомненно, возьмём вашу книгу, князь! — заверил он меня. — Прекрасный, оригинальный сюжет, хороший язык, колоритные герои…

— Но при всём этом есть что-то, что вас в ней не устраивает, — добавил я. — Об этом хотели говорить? Может, не вам ко мне, а мне к вам съездить? Разве у вас так принято, чтобы редакторы ездили к начинающим авторам?

— Это смотря какие авторы, — засмеялся он. — Мне будет в удовольствие с вами встретиться и поговорить. Потом ещё похвастаюсь знакомым!

— Ну если так, то не возражаю, — согласился я. — Приезжайте, будем вас ждать.

Редактор оказался невысоким полным мужчиной лет пятидесяти, с круглым, добрым лицом и небольшими, закрученными вверх усами.

— Александр Сергеевич Ухтомцев, — представился он. — Позвольте, княгиня, выразить вам своё восхищение! Я видел вас на концерте, но сидел далеко, а от бинокля мало пользы. Вы просто совершенство, а вашему мужу я завидую!

— Пойдёмте в гостиную, — пригласил я. — Напоим вас чаем, заодно расскажете, что у меня за огрехи.