Выжить в лесу Междумирья - Александр Либих Страница 63

– Ну… – замялся Тимофей.

– Я чувствую себя лишней, – вздохнула фея. – Вы тут все обсудите, а я пойду колбаску кушать. Потом скажете мне, что решили.

– Извиняюсь! – запротестовал Чир. – Если вы пойдете на кухню, то Тима за вами побежит!

– Почему это побегу? – возмутился кот. – Пойду своим обычным шагом. Я знаю, что Ира колбаску с моего блюдца никому не отдаст.

– Ладно, неторопливо пойдешь. В любом случае получится так, что тебя здесь не будет. Михаил Петрович тоже как будто бы не с нами. Останемся мы с Шурой, а мы вдвоем не можем за всех решать!

– Что же нам делать? – беспомощно спросила крылатая женщина.

– Чив-чив! Давайте я быстренько все расскажу!

– Про зайца Русю и Хрюна? Я знаю, что они хорошие парни. Они нам помогут или придется нам как-то самим выкручиваться?

Щегол задумался.

– Простите, госпожа фея, – вмешался Тимофей. – Не надо Чиру много вопросов задавать. Голова у него маленькая.

– Да, конечно, я не учла, – признала фея свою ошибку. – Господин композитор, просто рассказывай, что видел.

– Так, значит, посмотрел я бобровый домик, порадовался за них и лечу дальше. Настроение бодрое, солнышко… я уже понял, оно мне улыбается. Вдруг слышу знакомые голоса – воробьи заречные о чем-то меж собой чирикают. Они меня заметили, окликнули.

Крылатая женщина закрыла лицо ладонями, плечи ее затряслись.

– Не плачьте, – неуверенно сказал Тимофей. – Чирок старается.

Михаил Петрович стремительно бросился к Ларии, ему опять что-то помешало, поэтому последний отрезок пути он преодолевал на четвереньках, но с фантастической скоростью. Обняв любимую, он воскликнул:

– Звездочка, сердечко мое, кто тебя обидел?

– Держи меня крепче, – попросила фея, положив руки на плечи Михаила Петровича, – а то я вырвусь и не знаю, что с ним сделаю!

Увидев лицо феи, Чир облегченно прощебетал:

– Михаил Петрович, не бойся, она смеется… Наверное, потому, что Тима сегодня такие странные замечания делает и еще с важным видом усами шевелит!

– Да я вообще молчать буду! – обиделся кот. – Скажу только, раз уж вы все такие глухие: дверь на кухне скрипнула, Ириша идет к нам… Чирок, что нахохлился? Все равно ей тоже надо знать…

Обедали молча, потому что хозяйка замка и Тимофей в один голос заявили, что хотят спокойно поесть. Щегол вяло клевал семечки и виновато поглядывал на Ирину. Она, опустив голову, порою тыкала вилкой в картошку или колбасу, но все так и осталось лежать на тарелке. Наконец фея поднесла платочек к губам и кивнула Чиру, разрешая приступить к рассказу.

– Милые девочки, Ириша и Катенька, – грустно зачирикал он, – у меня уйма хороших новостей. Даже не знаю, с чего начать.

Тимофей решил помочь другу:

– Короче, Руся передает нашей поварихе привет и сильно жалеет, что не может угостить Катю можжевеловыми ягодками. Чир успокоил его: мол, Катя не голодает, каждый день свеклу ест и заметно круглей стала. Хрюн с бобрами и заречные воробьи тоже нормально зимуют. Еще одна неплохая новость: у Патрикеевны проблемы, но дальше пусть Чирок сам рассказывает.

– Где мой Джеймсик? – прошептала Ирина.

– С Патрикеевной, – ответил щегол. – В отличие от лисы и лешего чувствует он себя прекрасно – бодрый, энергичный. Насколько я понял, он теперь заместитель длинноклювой драконихи, ее главный помощник.

Ирина всхлипнула:

– Что за дракониха? Почему он не вернулся с тобой?

– Я прятался, не мог его незаметно схватить: он сидел на шее орлицы.

– О драконихе поподробней, – приказала фея.

– Она огромная, не меньше, чем ковер-самолет. Клюв у нее примерно такой длины, как ручки у Кати, и острый, как отвертки Михаила Петровича. Когда я первый раз ее клекот услышал, крылья мои обледенели от ужаса, я не в силах был ими взмахнуть и упал в снег.

– Из открытого клюва у нее огонь вырывается?

– Нет… разве бывают такие, у которых огонь в клюве? Возможно, путешественники со слабым зрением принимают за пламя длинный, красный от крови язык?

– Раньше у огнедышащих драконов не было клюва, но на всякий случай я спросила, потому что сейчас полно сумасшедших ученых. Значит, все-таки очень большая орлица. – Фея улыбнулась. – Ну и что она нам сделает? Выманить нас в сад мы не позволим, припасов нам хватит на два года, хотя, конечно, со сметаной и свеклой могут возникнуть проблемы.

Тимофей запрыгнул на подоконник, чтобы не думали, кто это такой маленький на полу мяукает. Пошевелив усами, он назидательно сказал:

– Врагов нельзя недооценивать. Например, я допускаю психическую атаку: орлица будет кружить над замком, обзывать нас трусами, а на крышу будут падать большие кучи. Вопрос: насколько у нас крепкая крыша? Еще интересно: Чирок, орлица может забраться к нам в окно?

– Чив-чив! Если она голову вперед наклонит, потом бочком… да, пожалуй, у нее получится.

– Милый пташек, расскажи про Джеймсика! – взмолилась Ирина.

– Солнышко мое, не переживай! Когда я его видел, ему было хорошо. Он храбро держался за перья и с гордым видом что-то кричал – голосок у него слабый, я не расслышал. Дракониха напала на отряд человекорыб, который шел, ни от кого не прячась, через Длинный Одуванец.

– Это самый большой луг в нашем лесу, – объяснил Тимофей.

– Да, чив-чив, Малый Одуванец намного меньше!

– Дальше! – приказала фея.

– Дальше растут осины и березы, однако человекорыбы до них не добрались, потому что началось ужасное, но короткое сражение. Джеймсик спрятался глубоко в перьях, поэтому хитрый малыш был единственным, кому нисколько не попало, а потом пришла немного отставшая Патрикеевна, и все помирились. Тут Джеймс вылез из перьев, начал топать ножками и ругать Патрикеевну, лешего и человекорыб. Я должен еще сказать: ручкой он все показывал в сторону замка.