Бунтарь. За вольную волю! - Юрий Корчевский Страница 62

На следующий год, в декабре 1618-го у стен Троицкого монастыря, в селе Деулино было подписано перемирие с Польшей на четырнадцать лет. Условия его были для России невыгодные. К Польше отходил Смоленск, Черниговские и Северские земли. Решено было обменяться пленными. Россия была разорена, и ей нужен был мир.

В июне 1619 года на Русь вернулся Филарет, отец царя Михаила, который стал патриархом и соправителем. Человек мудрый, жёсткий, он дополнял мягкого и нерешительного Михаила. Страна нуждалась в жёсткой руке. Уже в 1620 году началось составление новых писцовых книг. Выяснилось, что за два десятилетия Смутного времени страна потеряла треть населения. Крепости стояли в запустении, для пушек не было порохового зелья, а гарнизоны были малочисленны и вида ужасающего – униформа истлела от длительной носки, а ратники порой голодали, как и их семьи.

В этом же году приняли новый воинский Устав. В начале 1626 года, когда в казне появились деньги, Россия наняла за границей наёмников, пять тысяч простых воинов и офицеров, а также мастеров-литейщиков для выделки пушек. В Германии и Голландии закупили вооружение, ибо своя промышленность была в полном упадке. В 1632 году царь позволил голландцу Винниусу построить в окрестностях Тулы завод и наладить литьё пушек и ядер.

Страна остро нуждалась во всём – деньгах, продуктах, а более всего в лидерах – умных, решительных, знающих своё дело, способных вести за собой к чётко обозначенной цели. К сожалению, лучшие люди погибли во время Смуты от рук сподвижников Лжедмитриев, от интервентов-поляков, литовцев, шведов. Не от хорошей жизни царь перемещал князя Пожарского с одного места службы на другое. Знал – не подведёт, не украдёт, потому как государственник, за страну душой болеет.

Дворян и чиновников много, большинство в Смуту выгоду поимели – землёй, чинами, деньгами, но государству пользы – ноль. Михаил сам по воинскому делу видел, после Скопина-Шуйского только что Пожарский из толковых воевод остался, многим дворянам десяток ратников доверить нельзя. При этом кичатся своим древним родом, чванливы и заносчивы.

У Пожарского после Смутного времени работы много, всех изменников и пособников выявить. Другое дело, что не все под суд попадали из дворянства, выручали заслуги предков. Многие бояре и дворяне в родстве, действовали по поговорке «Ворон ворону глаз не выклюет». Понемногу стали козни Пожарскому строить, царю и Филарету всякие нелепицы и сплетни нашёптывать. И Михаил как подчинённый Дмитрия Михайловича службу ревностно нёс. Видимо, мешать стали оба. Филарет, патриарх и соправитель царский, хоть и мудрый и решительный муж, а в России долго отсутствовал, за это время ситуация в стране поменялась сильно.

Не особенно разбираясь в наветах, Пожарского направили в 1628 году первым воеводой в Великий Новгород. Для Пожарского, служившего дьяком Разбойного приказа, это понижение в должности. Дьяк – это по-современному говоря – министр, а Разбойный приказ – как ФСБ и МВД, вместе взятые. А воевод, хоть и первых, в каждом городе и губернии не один десяток.

Пожарский перечить не стал, царю виднее, где служилому дворянину лямку тянуть. Обиделся, но обиду свою никому не показывал, лишь Михаилу как-то в порыве откровенности обмолвился. Пожарский выговорил условие – забрать Засекина с отрядом. Михаилу, как узнал о новом назначении Дмитрия Михайловича, за князя обидно и досадно стало. Человек уже немолодой, страдающий от боевых ран, доказавший делом свою преданность стране и государю, ни в чём предосудительном уличён или заподозрен не был – и вдруг понижение.

Ехали вместе. Пожарский на возке, за ним отряд Засекина с Михаилом во главе. Конечно, возок сдерживал движение, верхами отряд бы ушёл далеко вперёд. Михаил попыток оторваться не делал. Для Пожарского отряд Засекина и охрана, и почётный конвой. Кто посмотрит со стороны – важный чин едет, не иначе как ближний боярин. До Великого Новгорода добирались десять дней. Перед городом Михаил вперёд, перед возком троих ратников пустил. Те рады стараться, кричат прохожим и возчикам на подводах:

– Посторонись, бо зашибём!

В город Пожарский въехал с дозором впереди, с эскортом, произведя на жителей впечатление. Вроде невелико войско, ехали колонной по три всадника в ряд, а растянулись на полторы сотни саженей, как не больше. После заключения Столбовского мира, когда шведские наёмники покинули город, жители воочию видят, что не забыл их царь, войско прислал в многострадальный город.

Видимо, Пожарский в Великом Новгороде бывал, возок его к резиденции наместника подъехал точно. Понятно, представляться надо, а пуще того узнать, где отряд квартировать будет. После долгого перехода и ратникам и коням отдых нужен. Пожарский из возка выбрался, подождал, когда Михаил подбежит. Оба от пыли дорожной отряхнулись. У Дмитрия Михайловича в руке небольшой дорожный кожаный сундучок с бумагами. По лестнице поднялись, впереди Пожарский, на два шага сзади и слева Засекин, этикет соблюдает. Всё же Пожарский князь и боярин, а Засекин – служилый князь, не ровня. Михаил понял, почему Пожарский у возка задержался. Не только от пыли отряхивался, но и время чиновникам давал подготовиться. Старый лис знал, что делать. Сверху, со второго этажа, уже спускаются помощники наместника, лица дворянского звания.

– Дмитрий Михайлович! Рады вас видеть! Извещены гонцом!

– Так-то лучше, – буркнул тихо князь, чтобы только Михаил услышал.

К моменту прибытия в Великий Новгород князю уже исполнилось пятьдесят лет. Первый воевода в Новгороде – он же и наместник, представитель государя. Поскольку все сношения Швеции с Москвой шли через Новгород, наместнику для пущего веса давали титул громкий. Пожарский до сих пор имел титул наместника Коломенского. Отправляя князя из столицы, царь присвоил титул Суздальский, поскольку родовое имение Пожарских находилось на суздальских землях. Что занятно, одновременно с Пожарским в Псков, город географически близкий, отправился воеводой его родственник по дедовой линии Дмитрий Лопата-Пожарский.

Среди встречающих были дьяки Приказной избы Г. Волков и Р. Болдырев и второй воевода, иначе – товарищ, М. Ф. Глебов. Уже в кабинете он торжественно передал в присутствии епископа новгородского Исидора ключи от городских ворот как символ, а также городскую печать, денежную и оружейную казну, списки служилых людей. Позже, через два года, четвёртого ноября 1630 года, Пожарский сдал все регалии власти своему сменщику, выходцу из крымского ханства, Юрию Еникшевичу Сулешеву.

Резиденция наместника и воеводы в Кремле, недалеко от храма Святой Софии, главного в Новгороде. Церемония передачи власти была короткой, Пожарский не любил пышности и пустых речей.

После официального вступления в должность, получив распоряжение от Пожарского, второй воевода Глебов конно сопровождал отряд за город, где ранее располагалась резиденция новгородских князей и воинская изба для княжеской рати. Порой отношения городских посадников и князей были натянутыми, князей, призванных служить городу, на вече изгоняли, как было не раз, в том числе с Александром Невским. Чтобы князь с дружиной внезапно не напал ночью и не захватил город, его хоромы и дружину расположили вблизи города, но за городскими стенами.