Легенды красного солнца. Книга 2. Город холодных руин - Марк Чаран Ньютон Страница 62

Один мертвый лес за другим, и все покрыты снегом. Ландшафт повторялся, как в дурном сне. Все листопадные растения давно уничтожил мороз, и лишь редкие хвойники еще противились его власти, превращая пологие холмы на горизонте в темную даль. Вперед сквозь частый гребень фолкского леса они пробирались благодаря лошадям – эти безразличные к враждебному окружению животные знай себе топали вперед, не пугаясь ничего.

Рандуру стало казаться, что, кроме их четверки, на всем свете не осталось в живых никого, хотя он и знал о тварях, укрывавшихся за зубчатыми рядами еловых стволов. Мунио, который начинал каждый день с неудержимой болтовни, часа через два выдыхался и умолкал, и тогда они продолжали путь в приятной тишине. Провожатый лишь изредка прерывал ее своими указаниями: то командовал свернуть на утоптанную тропу, то помогал преодолеть трудный участок.

Металлические конструкции, похожие на циклопические ржавые скелеты, чьи ноги вросли глубоко в землю, вдруг встали перед ними, доставая вершинами едва не до неба. Кроваво-красный солнечный свет сочился сквозь прямые клетки их решетчатых оснований, а натоптанная тропа вела путников прямо под них, туда, где залегли густые тени. Растительность не успела поглотить эти осколки прошлого, первые следы деятельности человека, увиденные Рандуром и его спутницами за долгое время.

Ему доводилось слышать о таких штуках и раньше, но тогда речь шла о постройках, обнаруженных в море, к югу от острова, где их давно уже заселили кораллы, превратив в рифы, почти живые организмы, и тем самым снова заставив вносить свою лепту в природные циклы. По слухам, в море встречались и целые подводные города, осколки былых цивилизаций. И вот теперь он воочию убедился в древности человеческих корней на Земле, древности столь наглядной, что сам он на ее фоне казался себе едва существующим.

Однако еще более странным был сон, который он видел ночью: ему снилось, будто шерстистые крылатые создания спускаются, чтобы поглазеть на него; а когда он вскочил, чтобы рассмотреть их поближе, рядом никого не оказалось и лишь небесный свод сиял над ними вечным покоем. Более того, сон снился ему уже две ночи подряд: все время, пока они пробирались меж древних руин. Их призрачное присутствие внушало ему тревогу.

На третий день они снова вышли на старые тропы, то и дело исчезавшие в подлеске. Тем не менее они провели путников через две мертвые деревушки, а потом слились с открытым трактом, который шел мимо заброшенных лагерей лесорубов и шрамов от рудных карьеров. Рика и Эйр, интересовавшиеся буквально всем, что встречалось им в огромной и разнообразной империи, тотчас захотели узнать, почему брошены деревни.

Рандур объяснил им, как воспринимали империю здешние жители:

– Когда имперские войска явились на этот остров сотни лет тому назад, они заявили, что построят здесь дороги и наведут порядок. Местные племена они попросту разогнали – все, кроме цивилизованных, то есть тех, которые отказались от своих старых обычаев и приняли законы и образ жизни Виллджамура. Многих обратили в рабство.

– Я слышала, что пленники зачастую совершали непозволительные жестокости по отношению к взявшим их в плен солдатам лишь потому, что те заставляли их работать, – заметила в оправдание Рика.

– Миледи, а вы когда-нибудь задумывались над тем, из каких источников поступает к вам информация? Это были простые аборигены, которые вовсе не хотели, чтобы чужеземные солдаты врывались на их землю, рушили привычный для них уклад и навязывали им свои законы. Люди империи клялись, что это приведет к процветанию всех. Что ж, большие торговые города вроде Виллджамура и Виллирена действительно получили свою прибыль. Хотя и там она распределилась неравномерно, большей частью осев в карманах владельцев железоделательных предприятий и оружейных мастерских. Те нажились изрядно, для них всякая война означала новые барыши. Фактически им было выгодно, чтобы война вообще никогда не кончалась. Настоящая история, а не та, которую написали по заказу империи купленные ею ученые, гласит, что народ Фолка год за годом морили голодом, пока не сломили его волю к сопротивлению. Но и потом на острове то и дело вспыхивали восстания, так что на Фолке пришлось организовать постоянную военную базу имперской армии, и лишь несколько десятилетий назад, когда население острова покорилось окончательно, процветавший прежде местный рынок вдруг захирел – возможно, не без помощи Совета. Теперь империи требовались совсем иные металлы, и местные карьеры опустели, а жители покинули деревни. Все просто. Огромные толпы людей вынуждены были переехать отсюда на другие острова. Вот почему здесь теперь повсюду можно видеть брошенные деревни и города, а может, и на других островах тоже, не знаю.

Пока он говорил, Мунио сохранял молчание – эта история была ему не внове.

– А здешние жители… они очень злы на империю? – спросила Рика.

– Да нет, от прежней злости ничего не осталось, одна горечь. Да и что они могут поделать? Их собственная жизнь им неподконтрольна. Но больше всего меня раздражает то, что в Виллджамуре никто даже понятия не имеет о происходящем здесь. Совет скармливает столичным жителям официальную версию насчет окраинного мира, а они знай себе хавают. И никому в голову не приходит усомниться, так ли это. Все, что сообщают о здешней жизни жителям центра, – это либо преувеличение, либо вранье. Вот они и думают, что всякий, кто пытается оказать хотя бы какое-то сопротивление давлению, пестует и умножает зло. А несогласных с методами империи и вовсе заклеймили как террористов.