Поединок отражений - Дмитрий Федотов Страница 62

На выходе с летного поля меня ожидал приятный сюрприз в виде служебной «ауди» с улыбчивым и разговорчивым водителем Мишей.

— С благополучным возвращением, Дмитрий Алексеевич! — радостно расплылся он, забирая у меня сумку и услужливо открывая заднюю дверцу. — Заждались тут вас. И господин майор, и даже господин комиссар дважды спрашивал — сам слышал.

— И как же он спрашивал? — ничтоже сумняшеся поинтересовался я, усаживаясь в прохладный салон.

— Где, говорит, мол, черти носят этого фантазера? — с готовностью процитировал Миша любимого начальника. — Какого, мол, рожна ему понадобилось за казеный счет в горы лезть?

— Елы-палы, — опешил я, — откуда ж комиссар узнал про горы?!

— Так капитан Зайцев ему и доложил. Майора Ракитина на месте не было, а информация от вас поступила важная, сами говорили. Вот Зайцев и доложил как положено…

— М-да, Миша, дисциплина в вашем управлении на высоте! — Я невесело усмехнулся. — Что ж, двум смертям не бывать… Поехали за большим-пребольшим слоном.

— Каким еще слоном?

Не дошло до парня, а жаль!

— Розовым. По кличке Пендель. Поехали!

Всю дорогу до города неунывающий Миша развлекал меня бородатыми анекдотами про ментов и наркоманов, а я вежливо посмеивался и думал о своем.

Например о том, кто же все-таки убивает одного за другим обидчиков Тояны Тудегешевой? Причем исключительно интимных. Хотя нет, последняя жертва, похоже, из другой оперы. Есаулов Игорь Федорович. Почему он? По логике должен был пострадать его сын Сергей. А еще раньше — Владимир Хилевич. Уж этот-то явно был кандидатом в покойники номер один — без работы оставил, из дому выгнал без гроша в кармане. Самый настоящий подлец и предатель, по закону гор секир-башка такому полагается и — Аллах акбар. Конечно, вряд ли сама Тояна — убийца. Морок она конечно классный навела, а вот, к примеру, вышвырнуть упитанного мужика сквозь балконную дверь — на такое и не каждый амбал способен. У меня, во всяком случае, наверное, не получилось бы, а я себя к задохликам не отношу. Положим, дверь бы я Витковским вышиб, а вот швырнуть с балкона на несколько метров — пас. Следовательно, тот, кто это сделал, обладал весьма незаурядной силой. А таким силачом-невидимкой — если не брать в расчет всяких ниндзей и шаолиньских монахов — мог выступить только шаман. Вполне приличная версия…

Мои логические построения наконец были прерваны жизнерадостным сообщением водителя Миши:

— Прибыли, Дмитрий Алексеевич!

Я вылез из машины и потянулся. Ба, родное управление! Да и вокруг все такое привычное, знакомое, надежное. Никаких тебе орлов-соглядатаев, двуликих монстров и черных стрел — каменные стены, пыльные клены, «Сибирское бистро» и… еще один труп.

Я забрал сумку, пожал руку водителю Мише и вошел в прохладный холл управления. За стойкой дежурного торчала унылая и совершенно незнакомая мне личность в погонах лейтенанта. Меня этот сосуд скорби тоже не знал. Пришлось предъявить удостоверение капитана Кротова. Унылый лейтенант долго вертел корочки перед носом, только что на свет не смотрел да на зуб не пробовал. У меня зародилось подозрение, что удостоверение засвечено, и если сейчас этот бдительный дежурный полезет пробивать мою личину по базе, придется срочно сделать мальчику бяку и уповать на то, что он не успеет очухаться до того как я доберусь до кабинета Ракитина. Однако все обошлось. Лейтенант вернул мне липовую ксиву и вяло махнул рукой:

— Проходите.

Лучший опер и волкодав управления криминальной милиции оказался на месте. Он занимался очень важным делом — тыкал одним пальцем в клавиатуру новенького ноутбука, стоявшего перед ним на столе, и смотрел, что получится, — а потому заметил мое появление лишь когда я подошел к столу вплотную. Пару секунд Олег переводил взгляд с меня на экран компа и обратно, потом широко улыбнулся и выбрался из-за стола.

— Ну, здорово, блудный попугай! С возвращением! — Он крепко обнял меня и хлопнул по спине. Я ответил тем же и честно сказал:

— Рад тебя видеть, Олежек, ей-богу рад!

— Много накопал? — Ракитин враз посерьезнел и присел на край стола. — Выкладывай.

— Может, хоть чаем угостишь с дороги? — хмыкнул я, падая в знакомое потертое кресло рядом со столом.

— Увы, закончился, — развел руками Олег. — Но вечерний шашлык за мной, так и быть.

— Поразительная щедрость! Дай тогда воды, что ли?

— Это пожалуйста, — Ракитин с готовностью полез в холодильник и выудил две банки «Айсберга». Одну кинул мне, вторую вскрыл сам и сделал большой глоток. — Ну, так как?

— Две новости, — сказал я и тоже открыл банку, — хорошая и плохая. С какой начинать?

— С любой.

— Ладно. Тогда — хорошая. Тояна Тудегешева жива.

— А плохая?

— Она скрылась. — Я сделал пару глотков.

— Угу, — Олег тоже приложился к банке. — А теперь поподробнее, капитан.

— Слушаюсь, экселенц!

Я быстро и сжато поведал Ракитину свои алтайские похождения, исключив, правда, эпизод с передачей матрицы Белого шамана. Я не смог бы объяснить, почему так поступил, но для себя посчитал, что пока об этом Олегу знать не стоит. Да и вообще никому, кроме Ксении разумеется.

— Вот я и думаю, — завершил я свой рассказ, — что поскольку Тояна сама напрямую не засветилась ни в одном из убийств, а интерес имела очевидный, она вполне могла привлечь для вендетты кого-нибудь из числа местных молодых шаманов, рассказав ему про своих обидчиков. Горцы — народ гордый и мстительный, вот парень и решил стать мечом правосудия.

— Что же это за правосудие — чуть что, жизни лишать? — с сомнением хмыкнул Ракитин, выкинул пустую банку в мусорную корзину и достал сигареты.

— А ты думаешь, наши предки такими же великодушными и политкорректными были как мы сейчас? Да еще во времена Петра Первого ворам, пойманным с поличным, отрубали правую кисть, а за публичное оскорбление имени государя или члена его семьи били батогами и ссылали на каторгу. А бывало и вешали. Так что насчет дикости и жестокости…

— Ладно, ладно, убедил, — отмахнулся Олег. — Версия принимается, в числе прочих.

— Кстати, — меня осенило, — наш неуловимый мститель вполне может оказаться приверженцем культа того самого Икэбитле. Этот демон, как я понял, никогда не церемонился с представителями рода людского. Вот тебе и оправдание жестокости. И еще: Тояна, я уверен, была зачата именно на алтаре капища Двуликого! Вещие сны меня пока ни разу не подводили.

— Эх, найти бы ее папашу, — мечтательно вздохнул Ракитин, затягиваясь сигаретой. — Кто же он такой, этот Акир? Ведь дочь шамана явно называла парня на свой лад.

— Наверняка. Она и меня звала Дамиром…

— М-да. Ну, хорошо, — Олег слез со стола и загасил окурок, — поехали на экскурсию, покажу тебе место последней вендетты.