Спящий город - Олег Таругин Страница 62

— Я согласен, господин генерал. Пусть будет по-вашему.

— Отлично! — Юрий Сергеевич помолчал. — Вы настоящий офицер, так что в вашем решении я не сомневался. Теперь второе… Вы, Зельц… У вас есть какие-то мысли на сей счет?

Капитан помедлил с ответом, тоскливо глядя куда-то вдаль и теребя и так уже наполовину оторванную пуговицу френча (вчера он потратил битый час, пытаясь привести свою форму в более-менее человеческий вид):

— Я думал об этом… Воевать, после всего того, что узнал, я уже не смогу ни с кем… Германию сильно бомбили с первых дней войны — так что я даже не знаю, живы ли мои жена и ребенок… Дезертировать и прятаться — не для меня… Пожалуй, самым лучшим выходом было бы застрелиться прямо сейчас…

Генерал возмущенно хрюкнул: "Сдурел, капитан?! Застрелится он!" и тут же, взяв себя в руки, продолжил уже нормальным тоном:

— Во-первых, не мелите чушь— противно слушать, а во-вторых… Во-вторых, мы с уважаемой Обирой и майором все утро обсуждали вашу проблему и искали выход. И знаете что, Зельц?

— Что? — апатично пробормотал тот.

— С вас здоровенная бутылка, Ольгерт, вот что!

— ???

Весьма довольный собой, Юрий Сергеевич торжественным голосом пояснил:

— Запомни, капитан, — спецназ своих не бросает! И скажи спасибо Обире — хрен бы мы без нее что ни будь придумали! Ясно? А то заладил: "застрелится он", — по-стариковски ворчливо докончил Юрий Сергеевич: — Ваш выход, Обирочка…

Хранительница с улыбкой взяла Зельца за руку:

— Юрий Сергеевич прав — мы нашли выход. Возможно, поначалу он покажется вам фантастичным, но поверьте, Ольгерт, ничего другого я сделать для вас не могу. Но сначала скажите — когда вас призвали в — как это называется? — действующую армию?

— В августе тридцать восьмого… — ответил ничего пока не понимающий Зельц.

— А точнее?

Капитан наморщил лоб, припоминая:

— Двадцатого числа. В восемь за мной прислали машину, в половине девятого я уже был в расположении части… Но зачем вам?

— Потерпите еще чуть-чуть. — Обира ободряюще сжала его ладонь. — Еще пару вопросов: вы с тех пор не были дома? Жена с ребенком не провожали вас?

— Нет, — Наконец улыбнулся Зельц и пояснил: — Малышка родилась только через пять месяцев. Я ее еще ни разу не видел… Только фото…

— Последний вопрос, Ольгерт: вы сможете уехать за границу?

— В какую-нибудь нейтральную страну — Австрию, Швейцарию? — добавил генерал.

— Ну, наверное… Но к чему все это?! — окончательно не выдержал тот. — Что это может изменить?

— К тому, чтобы спасти вам жизнь, Зельц! Вам и вашей семье, — снова подал голос Юрий Сергеевич — Обира предложила отправить вас в тридцать восьмой год…

— Да, — подтвердила Хранительница, — в двадцатое августа тысяча девятьсот тридцать восьмого года, часиков в девять утра. Вы сможете в этот же день незамеченным покинуть город вместе с женой?

— Наверное… — ошарашено пробормотал капитан, уже начавший понимать, к чему они клонят, — думаю, смогу…

— Заберете жену, самые необходимые вещи, документы и отправитесь в Швейцарию — война еще не началась, так что с пересечением границ проблем, думаю, не будет. Там переждете, пока все не закончится. А годика через два после окончания войны спокойно вернетесь в Германию…

— В Западную Германию, — снова встрял в разговор Музыкальный. — Не перепутайте. Впрочем, ближе к делу сами поймете, о чем я… Не думаю, что вам стоит возвращаться в Мюнхен, хотя, с другой стороны, искать вас все равно никто не будет. Не забывайте: до тысяча девятьсот сорок второго года вы доблестно служите в своей родной танковой дивизии, а после… После вы — как и ваши солдаты, кстати, — будете числиться пропавшим без вести во время боевых действий в пустыне. Так что о дезертирстве давайте не будем, хорошо?

— Но как же… Ведь я получал письма от жены… Фотографии малышки… Как это может быть? Как?!. Юрий Сергеевич рассмеялся:

— Неужели вы еще не привыкли к тому, что время — весьма хитрая штука, Зельц? Вы сами, с женой, разумеется, и будете их писать. Впрочем, ладно, сейчас не до подобных мелочей. Вот одежка у вас, конечно… — Генерал скептически оглядел изодранную пустынную униформу Зельца. — Не думаю, что в таком виде было принято ходить по предвоенному Мюнхену… Дома-то вы, естественно, переоденетесь в гражданское, но до него еще надо будет добраться… — Он повернулся к Хранительнице: — Да, это я как-то упустил… Старею… Обирочка, вы уж прицельтесь там поточнее, чтобы нашего капитана по дороге патруль не арестовал. Это возможно?

— Вполне. Мне нужен будет только точный план здания и пара минут личного общения с капитаном (услышавший последнюю фразу Московенко удивленно приподнял бровь, но промолчал).

— О’кей, разобрались. Ну а дальше, Ольгерт… А дальше я вам вот что скажу: счастливый вы человек! Только представьте — вы будете единственным на планете, заранее знающим будущее своей страны. Аж до самого две тыщи второго года! Кстати, — вновь стал серьезным генерал, — о нас с майором и Обирочкой вам придется забыть на все шестьдесят с лишним лет — так уж получается, что мы о вас раньше этого дня ни сном ни духом знать не будем, понимаете? Сегодня мы вернемся в Москву, уже зная, кто вы такой. Но отправлялись-то мы сюда, еще этого не зная! Во как все хитро… — задумчиво, словно только сейчас осознав весь смысл своих слов, пробормотал он. — По-о-ол-ный аллее… Ну, так что, Ольгерт? Вопрос, конечно, дурацкий, но каков все-таки будет ваш ответ?

И, видя нерешительность на лице капитана, тут же добавил: — Вы что, еще думаете, капитан?! Неужели полагаете, что у вас есть выбор?! Нет, мы, конечно, могли бы забрать вас с собой в Москву — никаких проблем. Но вот ваша жена… Сами понимаете… Итак?

— Конечно да, — вымученно улыбнулся Зельц, тщетно пытаясь поджечь скачущую в пальцах сигарету. — Естественно, да. И — спасибо…

* * *

Первыми во вновь оживший портал шагнули солдаты Зельца. Счастливые, поскольку война для них уже закончилась и им — в отличие от миллионов своих собратьев — посчастливилось остаться в живых. И несчастные — оттого, что впереди их ждала разрушенная и голодная Родина, разделенная победителями на два противоположных лагеря, и мучительные попытки понять, что же на самом деле с ними произошло… Но пока ничего этого они еще не знали, дисциплинированно, один за другим, скрываясь в жемчужном сиянии телепортационного окна и не испытывая по поводу происходящего ни малейших сомнений. Солдатское дело маленькое: приказали — исполняй, тем более после такой напутственной речи, коей сопроводил их на прощание генерал, исхитрившийся (что на него нашло — он и сам не знал) не просто выразить им благодарность "за проявленный героизм и воинскую доблесть", но выразить ее от имени самого фюрера…

Затем настала очередь Зельца… Согласно обещаниям Обиры, портал должен был доставить его прямо на чердак дома, на последнем этаже которого они с женой снимали трехкомнатную квартиру. Предшествовали этому несколько минут того самого "личного общения" с Хранительницей — надев на голову капитана знакомый металлический обруч и заставив его во всех подробностях представить мысленно свою квартиру, она занялась всеми необходимыми расчетами. Задача, поставленная перед ней генералом, оказалась не из простых: любая ошибка грозила Зельцу гибелью — неверно сфокусированный портал мог открыться, например, слишком высоко над землей или впечатать капитана в стену здания. Чердак был выбран отчасти именно из этих соображений — насколько помнил Зельц, просторное помещение всегда пустовало и шансы, что его там кто-нибудь увидит (или он во что-нибудь врежется при выходе) были ничтожно малы. Кроме того, с чердака можно было попасть непосредственно в квартиру — через потолочный люк на кухне (до этого момента капитан никак не мог понять, для чего он нужен, — а вот пригодился же!)…