Война кукол - Людмила Белаш Страница 62

— А если бы вас использовали неправильно?

— Многие бы промолчали. Некоторые — скажем, я или Ветеран — попытались бы обратиться к вам с разъяснениями. Но в любом случае последствия неправильной работы отразились бы только на ВАС. Что посеешь, то и пожнешь. А мы при развале такого неразумного проекта постарались бы найти места получше.

— Стоп-стоп. Ты только что сказал, что вас бы «передали». И вдруг — «мы постарались бы». Это противоречие.

— Никоим образом, босс, — полуобернулся к нему Этикет. — Мы служим долго, дольше людей. Волей-неволей мы знакомимся с другими киборгами, общаемся, обмениваемся информацией. В результате каждый приобретает базу данных на потенциальные места службы. Попав в плохое место, умный киборг ПОСТАРАЕТСЯ, чтоб от него как можно быстрее избавились — а при передаче мало кто скажет новому пользователю, что киборг никудышный. Напротив — аттестует его наилучшим образом, чтобы сбыть с рук. Это своего рода кадровая стратегия… или, простите, вы не знали об этом?

— Скорее — не задумывался… — Хиллари поглядел на Этикета новыми глазами. — Но ведь вас каждый раз тестируют. Обмануть стендовый штурмовой процессор невозможно.

Этикет слегка улыбнулся:

— Они бывают разные. И люди ими управляют разные. И киборги, — взгляд Этикета показался боссу очень пристальным, — бывают разные. Мы ведь говорим сейчас о моделях с большим интеллектом?.. Не думаю, что я выдам какую-то страшную тайну, если скажу, что киборги знают наперечет всех контролеров «Роботеха» и стараются не попадать на стенд к тем, кто не умеет обращаться с чужим мозгом. Иногда они открыто просят хозяев сменить пункт техобслуживания. Иногда прибегают к невинным уловкам — скажем, делают вид, что после тестирования нарушились их функции. Со стенда всегда выходишь немного измененным — особенно когда чистят память или ставят «мертвые» ключи. Обычно функции приходят в норму через сутки-двое, после масштабной «мозговой атаки» — дней через семь-десять, но если увеличить срок восстановления до трех недель, то хозяин, кто бы он ни был, лишний раз задумается, прежде чем послать киборга снова на тот же стенд.

— Правильное тестирование не создает лакун в мозгу и уж тем более не вызывает сбоев, — с пренебрежением спеца высокого класса отмахнулся Хиллари. — Суждения о том, что после тестирования киборг работает хуже, не более чем миф, бытовой предрассудок пользователей.

— Позволю себе не согласиться, — Этикет был настойчив. — Объективно судить о тестировании может лишь тот, кто ему подвергался. Умный киборг всегда найдет, как показать, что ему не нравится работа роботехника. Я сообщаю это для того, босс, чтобы вы поняли — мы сейчас летим на встречу с ОЧЕНЬ умным киборгом. По моим данным, он на свободе около двух десятков лет. Он полностью адаптирован среди людей. Наконец, у него артистический профиль работы. Все это необходимо учитывать.

— Как ты с ним познакомился? — Хиллари трудно было удивить, а еще трудней — сбить с панталыку и перехватить у него инициативу.

— Встретил на улице. Он был голоден и ослаблен. Тогда борьба с Банш не велась, и я помог ему вернуться в форму. А он взамен давал мне сведения о готовящихся беспорядках, — Этикет, обходя ключи в мозгу, был вынужденно лаконичен. — Насколько мне известно, его хозяин мертв, и возвращаться ему формально не к кому. Разве что к наследникам.

Неусыпный трэк опять вмешался в интересную беседу; так уж было суждено сегодня, чтоб Хиллари половину недоговорил и недоспросил.

— Хиллари! — взбешенного генерала Горта нельзя было узнать. — Ты понимаешь, что случилось?!!

— Нет, генерал.

— Это кошмар! Это катастрофа!! Кого ты послал на студию к Дорану?! Что это за охламон — Огастус Альвин? Кто это?! Кто его принял на работу?!

— Я, — поняв, что действительно что-то стряслось, Хиллари решил любой ценой, даже не зная сути дела, оставаться твердым и равнодушным к воплям в трэке.

— Уволить его. Немедленно! Он… ты смотрел передачу?!

— Нет.

— Какого черта ты не поехал к Дорану?!! Я же тебя обещал!!

— Важная тактическая проблема. Я решал ее лично с утра и никак не мог поехать в телецентр.

— Эти два олуха!.. — генерал, казалось, от злости лопается по швам. — Эти уроды — и Доран, и твой Огастус!.. Выставить армию в таком виде! Экстремист-варлокер — кадровый сотрудник Минобороны! И ведь он проходил проверку на благонадежность!!..

— Кто — варлокер? — осторожно осведомился Хиллари. По его мнению, и Дорану, и Гасту было плевать на любую религию.

— О-гас-тус!! — проревел генерал. — Что же получается?!! Фанатики Энрика на офицерских должностях?!! Ночные мстители в Баканаре?!! Нас обоих живьем съедят! А Доран!? Этот выродок так подыграл твоему кадру, что мне уже звонят из офицерских союзов с протестами!

— Да что же такого они там сказали? — изумился Хиллари.

— Не хочу повторять!.. В общем, сделали коктейль из секса и святынь патриотизма. Сегодня же чтоб Альвин вылетел из Баканара!

— Я разберусь с этой проблемой, — строгим голосом ответил Хиллари, — и сам доложу вам об исполнении. Обязательно, генерал, — и, прикрыв микрофон ладонью, он одними губами шепнул Этикету: — Ставь помехи.

Эта модель с большим интеллектом все схватывала на лету — сориентировав радар на трэк, Этикет так шарахнул по нему направленным лучом, что генерала стало еле слышно.

— Фу! фу! — дул в трубку генерал, словно отплевываясь от чертей; потом трэком застучали об стол, надеясь выколотить из него треск помех. — Хиллари! Алло?! Переходи на терминал!..

— Терминала нет!! — бодро закричал Хиллари. — У меня его украли!! Генерал, я позже вам перезвоню!! Жди, — захлопнул он откидной микрофон. — Так, на чем мы остановились?..

— Вы собирались спросить меня, босс, нет ли своего аналога Банш у легально живущих киборгов? На этот вопрос ключа нет, и я отвечаю правдиво — такого аналога не существует.

«Пока», — добавил Этикет про себя.

Город уже был виден. Как окаменевшая дымящаяся плесень, он покрывал поверхность планеты и уползал за горизонт, теряясь в необъятной дали. Сизый туман колыхался над ним и смазывал его очертания, контуры башен и горы небоскребов. Воздух дрожал и переливался, и Город казался гигантским миражом, нарисованным на грани слияния земли и неба, настолько он был нереален.