Братья ветра. Легенды Светлого Арда - Тэд Уильямс Страница 62

К счастью, большую часть времени я проводил в хижине Хармы, ухаживая за Хакатри, ведь в болоте смерть подстерегала со всех сторон. Во время сезона дождей один из сыновей целительницы едва не попался какому-то хищнику – он спасся, но мы так и не узнали, кто его едва не схватил, а одного из многочисленных внуков утащили ганты, больше его никто не видел. Многие говорят, что земляные гоблины северных равнин – самые ужасные существа, но они бледнеют перед гантами, которые выглядят как огромные, размером с человека, крабы, но могут стоять на задних ногах, точно обезьяны, и живут в жутких гнездах, слепленных из глины и слизи.

Но гораздо больше меня беспокоили перемены, которые произошли с моим господином в течение длинного сезона дождей.

– Мои сны, Памон, – сказал он однажды. В то утро он не смог подняться с постели. – Что-то произошло со мной в ту ночь, в океане, когда мы дрейфовали над Зеленой колонной, и с каждым днем сны становятся все сильнее.

– Неужели, милорд? – Я не мог в это поверить. Хакатри рассказал мне так много странных историй из своих видений, вызванных кровью дракона, что я уже представить не мог ничего более необъяснимого.

– Теперь кто-то или что-то меня зовет, – ответил Хакатри, когда я у него спросил. – И в этом состоит отличие от других снов, пусть они и безумны, – тут что-то более реальное и могущественное. Я часто вижу высокую бледную фигуру, похожую на женщину в белых одеяниях, которая меня ждет.

У меня по спине пробежал холодок.

– С тех самых пор, как вы впервые мне о ней рассказали, я думал, что она похожа на королеву хикеда'я.

Хакатри покачал головой.

– Я не думаю, что это Утук'ку. Я не вижу серебряной маски в моих снах, а иногда фигура превращается в нечто другое, словно кто-то поднял вверх палец, чтобы меня предупредить.

– Но вы сказали, что сон зовет вас. Как он может еще и предупреждать? – спросил я.

Измученный Хакатри опустился на постель, хотя день только начался.

– Я не знаю, Памон. Я даже не понимаю, настоящий он или ко мне подступает безумие. Иногда кажется, будто отвратительная кровь дракона прожгла меня насквозь и проникает в мои мысли, даже когда я бодрствую, – как если бы она уничтожила все, что было во мне до посещения Долины Змея.

– Не говорите такие вещи, господин! – в ужасе ответил я. – Вас наполняет отчаяние. Вы остались самим собой. И я один из тех, кто знает это совершенно точно. Вы та же личность, хотя вам приходится переносить страдания, какие не должны выпадать никому.

Его голова каталась по циновке из тростника.

– Если честно, я больше не уверен, что способен отличить настоящее от воображаемого. Говорю я с тобой или с каким-то Памоном из сна, воспоминанием из прошлой жизни?

– Милорд, никогда не произносите подобных вещей! – И хотя я понимал, что поступаю жестоко, я взял его руку. Он поморщился от моего прикосновения. – Боль реальна – как и я. – От его страданий на глазах у меня выступили слезы, но я сжимал пальцы Хакатри, пока он не отобрал руку. – Я настоящий, милорд. Никогда не сомневайтесь в этом.

– Я должен отыскать то существо, что меня зовет, – сказал он. – Из всех видений, которые преследуют меня после смерти дракона, только новые сны имеют какой-то смысл. Я хочу найти то высокое белое существо. Я чувствую, что она нечто большее, чем моя жизнь. Когда я ее вижу, то ощущаю великую холодную пустоту – словно подо мной появляется глубокая дыра уже после того, как я сделал шаг и не могу остановиться. – Он задрожал и сел. – Я прошу тебя, добрый и надежный слуга, помоги мне узнать, что означает мой сон. Я больше ни о чем тебя не прошу…

– Больше ни о чем? – Я с огромным трудом удержался от того, чтобы снова не схватить его за руку. – Господин, вы можете просить о чем угодно – о верности и дружбе. Я клянусь, что никогда вас не покину – никогда.

Как это ни печально, я до сих пор не понял урока, который преподнесла нам гордость Инелуки.

Лорд Хакатри сделал долгий судорожный вдох.

– Север, – сказал он. – Она зовет меня на север, Памон. И я должен подчиниться. – И он погрузился в тревожный сон, оставив меня размышлять, что означали его слова.

Старая целительница Харма не нашла способа исцелить моего господина, но пробовала самые разные вещи и в конце концов сумела сделать мазь из болотных растений, которая облегчала боль. Я был ей благодарен, потому что мы израсходовали все наши запасы кей-вишаа.

Когда сезон дождей подошел к концу и мы смогли покинуть болота, я собрал наши немногочисленные вещи, среди которых теперь был мешок, полный корней, собранных Хармой. Мы оставили целительнице немалую часть нашего золота за потраченное время и гостеприимство и медленно двинулись обратно через джунгли, чередовавшиеся с солеными болотами.

Наше путешествие на север началось совсем неплохо. Мы вернулись к Кван-То-По, где потратили последнее золото на покупку новых лошадей. Торговец, увидев тяжелое состояние моего господина, попытался продать нам плохих животных, но я провел большую часть жизни в конюшнях Асу'а, ухаживая за лучшими скакунами в мире, и мне не составило труда выбрать достойных лошадей, способных преодолеть бескрайние луга, лежавшие между нами и домом. Тем не менее я видел, что мы сильно переплачиваем, поэтому воспользовался суеверным страхом торговца перед зида'я и заставил его добавить хорошие седла и другую упряжь. Мне совсем не хотелось произносить проклятия, которые так любили смертные, но животные не знали других слов, а у меня не было ни времени, ни желания их переучивать.

Мой господин выбрал скакуна с незатейливым именем Серый, мне досталась Туфелька – гнедая лошадь с белыми ногами и белым пятном на носу. Они не займут много места в моем рассказе, но я пишу о них, потому что лошадки сослужили нам на удивление хорошую службу, несмотря на сомнительные качества их прежнего владельца. Как мне показалось, они с радостью покинули его конюшню и им понравился уход, который они от меня получали.

Мы с Хакатри направились под серыми небесами на север, через казавшиеся бесконечными равнины, которые зида'я называют Шепотом пустошей. Я надеялся, что мы возвращаемся домой, но меня ждало разочарование.

Самые сильные бури уже прошли, но в это время года туманы продолжали нависать над лугами почти до полудня, и только поднявшись высоко в небо, солнце их сжигало. Однако оно редко меняло свой серый цвет, его постоянно закрывали тучи, и у нас возникало ощущение, будто мы движемся по миру, лишенному цвета. Редкие дожди обрушивались на плоские луга, превращая их в топкую грязь, что существенно замедляло наше продвижение. Но ничто не могло остановить сны моего господина.

– Мне почти не удается отдохнуть, – однажды вечером, когда мы сидели у костра, который я развел, сказал Хакатри. Мы редко продолжали путь после наступления сумерек, ведь наши скакуны не ориентировались в темноте, как лошади зида'я, и мы опасались, что они могут сломать ногу. – Только в тех случаях, когда мы движемся на север, неприятное чувство немного слабеет.