Сага об орке. Начало - Игорь Чиркунов Страница 62

А дальше началась рутина: первый заход за рыбой, обловить четыре «прикормленных» места, рыбу на кукан, и плавать. Устал — хлебнул морса из кожаного котелка, сжевал поджаренную рыбину — источник белка для растущих мышц, и снова за рыбалку. И так до четырех раз. В конце рыбу выпотрошил, солью пересыпал, крапивой переложил и обратно. С полной корзиной уже не побегаешь, дневной улов весил как здоровенный мешок муки, килограмм пятьдесят, не меньше. Даже быстрый шаг давался не просто, приходилось периодически «сбрасывать температуру». На пастбище: закладка в уже приготовленную коптильню, не забыть откинуть Фроди пару-тройку рыбех пожирнее, натаскать воды, поесть и спать. С утра цикл повторялся. И на следующий день тоже. Никаких походов к Гунару, никаких Гретт — только рыба, рыба, рыба.

Вечером, перед днем «Т» (торговли) я зашел в кладовку, где Фроди складывал копченую рыбу, и на миг потерял дар речи. Черт побери! Как я не подумал? У меня же здесь — килограмм двести!.. Блин. И как я все это допру?

Ситуация выбила из колеи. В смятенных чувствах потащился за стол. Фроди, как обычно кашеварил, сегодня ожидалась каша с рыбой. Не молочная.

— У тебя лицо, как будто кто-то стащил все твои припасы, и тебе завтра не чего продавать, — ухмыльнулся он, но потом присмотрелся внимательнее, спросил уже серьезно, — что случилось, Асгейр?

— Да почти что так и есть, — ответил я, растерянно глядя перед собой.

— Я тебя не понимаю, — покачал головой старик.

— Фроди, там ее столько, сколько мне за раз не дотащить… И что делать? — принялся рассуждать я вслух, — Мы договаривались с Гунаром, что он пригласит соседей к себе. Где-нибудь во второй половине дня. За раз я больше одной корзины не упру, да и ходьбы мне с ней часа три, не меньше. — Выдох, скрипнул зубами, — а мне тебе еще с перегоном стада надо помочь!

Я поднял на него растерянный взгляд.

— Помочь надо, — серьезно кивнул пастух, — я один не справлюсь. И провозимся мы с тобой наверно полдня.

— Черт! И что же делать! Да и еще послезавтра надо к Йоргену! — в сердцах я шарахнул кулаком по столу.

— Ну давай подумаем, — присел напротив меня старик. — А что, если я тебе помогу? — тут же поморщился, — Правда негоже стадо одно оставлять…

— Да и сколько ты утащишь? — горько поинтересовался я, но наткнувшись на взгляд Фроди заткнулся, ибо вспомнил как он управляется с ведрами. Буркнул, — Все равно, стадо же не оставим?

— Нет, — решительно качнул головой тот.

— Черт! — опять выругался я.

Сидели, молчали, на углях булькала каша в котелке. В голову ничего не лезло.

— А что, если я попрошу того же Хельми помочь? Ну заплачу ему…

— Ты хочешь отнести первую партию, взять с собой Хельми и вернуться за второй? — жестами изображая мои перемещения, уточнил Фроди.

Я прикинул концы: туда часа три, обратно… пусть два, и еще три… Черт, черт, черт!

— Не скрипи зубами, новые не отрастут, — заметил старик.

Блин, ну почему нельзя вытащить мобилу, или настучать в мессенджере: «Привет Хельми. Слышь, бро, нужна твоя помощь…»

— Жеванный крот… — выдавил я сквозь зубы.

— Кто? — брови Фроди взлетели на лоб.

— Неважно, — отрезал, играя желваками.

Такой красивый план рушился, будучи почти реализованным.

— А если… — я задумался, — а если я ночью смотаюсь за Хельми, попрошу его прийти к нам к полудню, мы как раз со стадом к этому моменту управимся… Возьмем сразу побольше… Вот, кстати, может я Гунара уговорю кого-нибудь еще дать в помощь?

Блеснула надежда, а что? Мне даже свет не понадобиться, я ж орк! А ведь так я всюду успеваю… Правда не высплюсь, но это пофиг, справлюсь…

— Никуда ночью ты не пойдешь, — непререкаемым тоном убил надежду Фроди.

— Почему?!

— Дикая охота.

— Что???

— Наступает время дикой охоты, — мрачно заметил старый пастух, — до нас она пока не добралась конечно, но кто знает.

— Слушай, Фроди, — начал я, — да все это бабкины сказки!

— Нет! — отрезал тот.

И по его тону я понял — спорить бесполезно.

— Ладно парень, — наконец хлопнул ладонью по столу старик, — завтра не последний день этого мира. Будут и другие. Рыбу твою мы закоптили, она теперь если надо — до весны пролежит. Ешь и ложись спать! Утро вечера мудренее.

С утра привычный распорядок был поломан. Началось с того, что Фроди меня растолкал. Первый раз за то время, что я жил у него! Разминку я все же выполнил, за что неожиданно заслужил уважительный взгляд.

На другом лугу, сразу за ручьем обнаружились такие же изгороди и поилки. Ну слава богу, хоть их не таскать с места на место! А затем мы занялись передислокацией бекающей и мекающей толпы, норовящей разбежаться, тупо прущей не туда, куда нужно нам, а в направлении, что пришло в эти тупые башки. Я бегал взад-вперед, раздавал пинки, пресекал попытки к бегству.

— Скажи, Фроди, — задыхаясь спросил я пастуха, когда последняя овца наконец была водворена в новый загон, — а почему ты не держишь собаку?

Собаки, кошки — эта домашняя живность здесь была. У Йоргена даже где-то целое кошачье семейство обитало, но, как говорили, до снега они предпочитали проводить время на «вольных хлебах». А вот с холодами, когда и полевые грызуны старались перебраться поближе к зерновым запасам крестьян, кошки перебирались под крышу: тепло, и добыча рядом.

— Была у меня собака, — невесело заметил старик, — да прошлой зимой утащил ее кто-то. Может волки, может тролль какой мелкий. Я утром вышел — одни кровавые следы.

— А что новую не заведешь?

— Щенок хорошей пастушьей собаки стоит как добрый конь.

— Вот как? — удивился я, — Никогда не думал.

Затем мы перевели коров, заново натаскали воды… Одним словом, когда закончили солнце, изредка проглядывающее сквозь облака, уже перевалило зенит.

— Ну, я пошел, — бросил старику через плечо, нагрузившись так, что корзина трещала, а ноги мои, еще не сделав и шагу уже подрагивали в предвкушении дальней дороги. Все что можно, мы обговорили за поздним завтраком, скорее полдником.

* * *

Дорога до усадьбы Гунара заняла явно больше трех часов, и когда я на заплетающихся ногах наконец вошел в ворота, там у коновязи стояли две лошади. Ага! Поскольку Гунар своих лошадей держал только в конюшне, было понятно: у Гунара гости.

— Смотри-ка, Гунар, — встретил меня в доме чей-то насмешливый голос, — это и есть твой рыботорговец?

Голос принадлежал хорошо одетому бонду средних лет. Расшитая туника поверх льняной рубахи, длинные, ухоженные волосы свиты в косичку, на одном запястье, из-под рукава тускло выглядывал браслет светлого металла.