Казачья кровь - Ерофей Трофимов Страница 62

– Трудно сказать, – вздохнул Гриша, даже не спрашивая, о чём речь. – Скорее всего, если это и вправду лабиринт, то будет множество механизмов, созданных для уничтожения любого искателя сокровищ.

– А почему именно механизмов?

– А чего ещё? Системы противовесов, ловушки, действующие от толчка или давления. Ничто другое столько лет работать не будет.

– Откуда такая уверенность? – удивился Ильяс.

– Я инженер-механик. Забыл? – усмехнулся парень. – В давние времена умели строить на века, но тех строителей ограничивало несовершенство инструментов и отсутствие материалов, не поддающихся коррозии. Прокованная бронза, сталь, камень. И дерево, конечно. Это всё, что у них было.

– Да, но даже это не ограничивало их хитроумности и коварства. Уж что-что, а ловушки они делать умели. Помню, в Турции однажды власти задумали построить очередную мечеть, а как начали копать, наткнулись на старое захоронение, в центре которого был большой саркофаг. Подумали власти и решили перенести все останки на кладбище. Но когда попытались тот саркофаг открыть, из-под крышки вдруг повалил какой-то дым. Пяти минут не прошло, как все рабочие были мертвы.

Ильяс замолчал, и на его скулах обозначились желваки.

– А дальше что было? – осторожно спросил Гриша, сообразив, что эта история причиняла ему боль.

– Засыпали всё обратно, а мечеть в другом месте построили, – отмахнулся прапорщик. – В той яме мой родной брат остался. Мы с ним вместе служили. И в ту поездку вместе отправились. Нанялся рабочим, чтобы самому посмотреть, что именно там нашли и кого хоронили. Вот и посмотрел. Даже на могилку не сходишь.

– Царствие небесное рабу Божьему, – тихо проговорил Сёмка, и казаки дружно перекрестились.

– Вы оба правы и не правы, – неожиданно произнёс мастер Лю.

– Это как? – удивился Ильяс.

– Ты прав, говоря, что древние умели строить очень хитроумные ловушки, и не прав, считая, что их нельзя обойти или преодолеть. Подобные лабиринты строились не для того, чтобы убить любого вошедшего, а для того, чтобы преодолеть все испытания мог только достойнейший. Самый умный, самый сильный и самый внимательный. Там нельзя расслабляться даже на секунду. Ведь механизм может сработать от любого неосторожного движения. И прежде чем сделать следующий шаг, нужно тщательно проверить пол, стены и потолок.

– Похоже, вы уже видели нечто подобное, – протянул Ильяс, с интересом поглядывая на мастера.

– Я многое видел, – загадочно усмехнулся Лю. – Но не обо всём могу рассказывать.

– Вы сказали, лабиринт предназначен отбирать достойных. Но ведь человек может ошибиться.

– Достойный не может. Это испытание не только силы.

– А чего ещё? – тут же последовал вопрос.

– Духа. Только сила, укреплённая духом, сможет пройти все ловушки и преодолеет все хитрости.

– Вы говорите о состоянии концентрации? – уточнил Гриша, внимательно ловивший каждое его слово.

– Ты понял, – кивнул мастер. – И помни, не всегда то, что ты видишь, на самом деле является тем, чем кажется.

– Это как?! – не сдержал удивления Сёмка.

– Помнишь, как я учил тебя видеть ауру предметов и людей? – повернулся к нему Гриша.

– Угу, – смущённо кивнул гигант. – Такое забудешь.

– Ну, вот об этом мастер и говорит, – не сдержал улыбки Гриша, припомнив некоторые эпизоды обучения Сёмки.

– Похоже, это была занимательная история, – заинтересовался Ильяс. – Расскажешь?

– Пусть сам рассказывает, – кивнул Гриша на Сёмку. – Это в первую голову его касается.

– Поделись, Семён. Дорога долгая, а молча ехать скучно, – пристал Ильяс к гиганту.

– Опять ржать, как кони, будете, – пробасил Сёмка, покраснев как варёный рак.

* * *

– М-да, такой булыжник рухнет, и не приведи Господи внутри оказаться, – мрачно протянул Ильяс, рассматривая огромный валун, нависавший над узким входом в пещеру.

К лабиринту они подошли во второй половине дня. Солнце ужа начало скатываться к закату. Аль-Хасани, так всю дорогу и двигавшийся молча в голове колонны, остановил верблюда и, ткнув пальцем в нагромождение громадных камней, негромко сказал:

– Это здесь. Лагерь разобьём вон там.

– Очень интересно, – высказался прапорщик, едва соскочив с седла и подойдя к камням. – Скальный выступ, полностью покрытый песком. Вот так посмотришь, и поверишь в то, что всемирный потоп и вправду был.

– А ты сомневался? – иронично поинтересовался Гриша, слезая с верблюда.

– Когда пойдёшь? – повернулся к нему Ильяс.

– Утром. С рассветом, – помолчав, ответил парень.

– Так под землёй всё равно темно будет, – развёл прапорщик руками.

– Новое дело с новым днём начинать надо.

– Очередное правило от предков?

– Именно так. И зря смеёшься. Предки не дурнее нас были. А в моём случае так и поумнее, – вздохнул Гриша, грустно улыбнувшись.

– Гриш, может, не надо? – тихо спросил Сёмка, подойдя к приятелю. – Не приведи Господь, обвалится какая каменюка, ведь не достанем. Сгинешь ни за грош.

– Надо, брате. Надо, – так же тихо отозвался парень, не отрывая взгляда от узкой расселины, на которую указал араб. – Есть там что-то, что должно мне или помочь, или погубить. Значит, так. Ждёте меня два дня. Не выйду через двое суток, уходите. И даже не пытайтесь идти следом. Только сгинете зря. Если уж я не пройду, значит, никому другому туда вообще хода нет.

– Ты бумаги-то те взял? – осторожно спросил Ильяс, вспомнив про переводы.

– Наизусть выучил. Да только там всё так описано, что без стакана водки не разберёшься, – усмехнулся парень. – Нет им веры. Тут самому надо. Своим умом.

– Ну, тебе виднее, брате, – буркнул Сёмка и, тяжело вздохнув, отправился ставить палатку.

В восемь рук они разбили лагерь за час. Араб, быстро собравший сухие ветки чахлого саксаула, ловко развёл костерок, и вскоре вся четвёрка с аппетитом уплетала походный казачий кулеш. Помня, что идут в мусульманскую страну, казаки брали только тушёную говядину, но всё равно пропахшая дымком каша казалась удивительно вкусной. Поев, араб снова куда-то ушёл, не сказав никому ни слова. А вернувшись спустя два часа, бросил перед Гришей связку из четырёх факелов, пропитанных сырой нефтью.

Увидев это, Ильяс охнул и тут же полез в свою сумку. Роясь в ней и тихо что-то бурча себе под нос, он то и дело с заметным уважением поглядывал на араба. Наконец, отыскав нужное, он радостно усмехнулся и, подойдя к парню, с довольным видом за-явил:

– Вот, держи. Батарею только что свежую поставил. Часа на три постоянного использования должно хватить.

– Благодарствую, – удивлённо улыбнулся Гриша, вертя в руке электрический фонарик.