Скользящие души, или Сказки Шварцвальда - Елена Граменицкая Страница 61

Смеркалось. Кристина с тревогой смотрела на небо, где уже кружились тяжелые снежные хлопья, которые предвещали сильный снегопад. Подбрасывая в пламя костра сухие еловые ветви, она ежилась от пробирающейся сквозь плотный шерстяной плащ стужи.

Михаэль давно должен появиться, если он был в замке.

А если нет…

Пообещав себе подождать друга еще с полчаса, Кристина прижала к сердцу любимую куклу. Закуталась в плащ посильнее и закрыла глаза. Немного согревшись, замурлыкала под нос любимую песенку о босоногом сапожнике.

Хруст ветки заставил ее вернуться из дремы.

На краю поляны стоял Хассо. Прозрачные глаза его сияли ледяной злобой.

Кристина испуганно вскочила на ноги, оглядываясь в поисках Люстига.

— Зря ждешь его, Птичка. Он нежится в объятиях камеристки. К его светлейшей персоне ныне приставлена челядь, готовая услужить во всем. Уютная теплая норка, где они веселятся, с другой стороны замка, твоего костра никто не увидит. Ожидание напрасно.

Кристина, почувствовав опасность, еще раз огляделась, ища пути к отступлению, но Хассо стоял на тропе, преградив ей обратный путь в Фогельбах.

— Думаешь сбежать? Зря. Все пути отрезаны. Пришло время расплаты.

Кристина не верила в происходящее:

— О какой расплате ты говоришь? Что я сделала тебе? Чем навредила?

Хассо расхохотался, и раскаты его смеха зловещим эхом отразились от молчаливых елей.

— Самую малость, Птичка. Ты лишила меня брата. Украла его любовь.

Кристина затрясла головой, отгоняя морок. Она только сейчас поняла, какую ошибку совершила. Не замечала за спиной смертельного врага, который дожидался своего часа.

— Хватит понапрасну болтать, Хассо, — раздался голос всадника, вынырнувшего из сумеречного леса. Следом за ним появилось еще двое незнакомцев, один из которых вел под уздцы лошадь, недовольно фыркающую от падающих на морду крупных снежных хлопьев.

Всадники окружили испуганную насмерть девушку, шаг за шагом отодвигая ее к пылающему костру.

— Надеюсь, обещанный тобою подарок придется по вкусу нашему господину! Ты головой клялся, что она не знает мужских ласк.

— Она невинна как ангел, — подобострастно уверил негодяй.

— Тогда не будем терять времени даром. Гюнтер, хватай этого ангела, только не забудь завязать ей рот, чтобы не всполошила всю округу, — приказал первый всадник.

Тот, кого он назвал Гюнтером, спешился и направился к Кристине, широко расставив руки.

Она стояла уже вплотную к костру. Отступать было некуда, языки пламени плясали на подоле платья. Кристина закричала от бессилия и отчаяния и что было сил вцепилась ногтями в осклабившееся рябое лицо Гюнтера, целясь в его мутные глаза.

— Ах ты волчица! — по-бабьи заголосил негодяй, схватившись за разодранные в кровь веки.

В тот же момент страшный удар в висок лишил девушку сознания, и она замертво упала на заснеженную траву. Слуга перекинул бесчувственное тело через круп лошади главного всадника. Тот крепко прижал к себе добычу, пришпорил лошадь и через мгновение исчез в потемневшем лесу. Другие незамедлительно последовали за ним.

Сводный брат Михаэля, оставшийся на поляне в полном одиночестве, злорадно усмехнулся:

— За все надо платить, Птица! Хассо никого никогда не прощает.

Он уже вставлял ногу в стремя, как вдруг заметил странный предмет в снегу. Молодой человек поднял с земли старую потрепанную куклу и вновь рассмеялся:

— Детство закончилось! — и недолго думая бросил игрушку в огонь. Через мгновение лесная поляна с догорающим костром опустела.

Виски Михаэля раскалывались от невыносимой боли, но что та боль, когда на месте сердца пылал костер, пожирающий разум? Юноша сокрушенно опустил голову на стол. Регина внимательно рассматривала выпавший рунный расклад.

— Я предал ее, предал нашу дружбу. Был отвлечен лаской соблазнившей меня змеи, тайком прокравшейся в покои…

— Молчи, глупец! Не мешай мне думать, — шикнула Регина, блеснув уголками глаз. — Кости начали говорить…

Михаэль послушно затих, уткнувшись в странный рисунок гадания.

Регина осторожно поднимала каждую руну, внимательно прислушиваясь к внутреннему голосу. Ее глаза были закрыты, по лицу пробегали судороги. Красивые черты сменяла ужасающая маска.

— Да! Время пришло. Силы зла возобладали. Темный господин призвал верного слугу на жатву. Много людской крови потребуется ему, чтобы утолить жажду. Много жизней сожрет чудовище, пока не уснет… И то лишь на время…

— Матушка, умоляю! — попытался вмешаться Михаэль.

Регина мрачно взглянула на него.

— Девушка находится ближе, чем ты думаешь. Она в логове Зверя, притаившегося в стенах замка Шварцштайнфалль. Ты знал, что в подземельях твоего родного дома творилось и по сей день творится Зло?

Михаэль смертельно побледнел. Он обреченно уронил голову и зарыдал.

— Зачем ты позволила мне уйти из леса? Перебравшись в каменные застенки, я потерял себя, душу день за днем поедала ржа… И только Кристина спасала меня от притаившегося в каждом темном уголке греха. Она растапливала в маленьких ручках мое сердце, которое затягивала ледяная короста. Ты сама знала, что в крепости живет Тьма, зачем велела туда идти?

Регина нежно посмотрела на Михаэля и, как в детстве, потрепала его по волосам.

— Пути Господа неисповедимы, так говорят ваши церковники, а я добавлю: каждому даются испытания, которые необходимо преодолеть. Иначе они будут преследовать его вечно.

Михаэль вскочил на ноги.

— Мне нельзя терять ни минуты. Я возвращаюсь в замок.

— Иди, сынок! Молю тебя, опасайся неожиданных врагов, не доверяй никому, кроме самого себя. Береги свое сердце. Не позволь ему затвердеть.

Молодой человек удивленно взглянул на кормилицу, но ничего не спросил. Уже в дверях он остановился:

— Регина, я нашел куклу Кристины в костре. Странное дело — игрушка не сгорела. Лишь оборки платья да башмачок пострадали. Оставлю ее тебе, прибереги до нашего возвращения.

Ведьма изменилась в лице и молниеносным движением выхватила потемневшую от сажи куклу из рук Михаэля. Она приподняла ее растрепанные волосы, провела рукой по шее и облегченно вздохнула:

— Иди, сын мой, торопись! Да пребудет над тобой защита Фрейи! А платьице с башмачком мы тебе новые справим, не плачь, — обратилась она уже к кукле, словно к живому существу.

Пульсирующая в затылке боль вернула Кристину из забытья. Девушка сжала руками раскалывающуюся от приступов голову, стараясь вспомнить, что с ней произошло. Костер, Хассо, чудовищной силы удар… Все.

Когда глаза привыкли к темноте, несчастная поняла, что лежит на куче влажной, подернутой инеем соломы в комнате неведомых размеров. На расстоянии вытянутой руки очертания предполагаемых стен терялись во мраке.