Нефрит. Огонь. Золото - Джун Ч. Л. Тан Страница 61

АЛТАН

Просыпаясь, ощущаю тепло. Уже почти полдень, и, как ни странно, я хорошо выспался. Не видел ни снов, ни кошмаров.

Ан лежит, свернувшись калачиком на одеяле, которое я оставил на полу. Когда я пытаюсь ее разбудить, она сонно отмахивается и зарывается лицом в ткань. Хочу прогуляться по городу, чтобы избавиться от беспокойства, а ей все равно лучше держаться подальше от посторонних глаз, поэтому я оставляю ее спать дальше, черкнув записку с предупреждением оставаться в таверне на случай, если меня сцапают имперские гвардейцы или священники.

Внизу Ло предлагает мне обильное угощение. За едой мы беседуем о всяких пустяках. Он не посвящен в тонкости нашего плана: не знает, ни куда мы держим путь, ни каких-либо еще подробностей. Мы оба понимаем, что так безопаснее. Прежде чем уйти, я отдаю посыльному зашифрованное письмо для Линьси.

Большая часть Хеши выстроена на берегах притоков извилистой реки. Дорогами служат каналы, соединенные каменными арочными мостами, украшенными резными цветами и животными. Здесь есть и зимородки, и драконы, и львы, и тигры, а иногда даже обезьяны, поразительно похожие на настоящих.

Ивы склоняют головы, словно грациозные девы, бережно окунающие свои зеленые, как у богомола, волосы в воду рядом с расположенными вдоль берега белыми и серыми каменными зданиями с терракотовыми крышами. Улицы бурлят жизнью. Лавочники, уличные музыканты и другие артисты продают свои товары и таланты вдоль набережной и с разноцветных гондол, скользящих по каналам.

По традиции Ши, каждое здание украшают фонари с нарисованными на них словами, информируя прохожих о его названии и назначении. В отличие от других городов, которые я видел, фонари здесь ярко-алые, а слова уверенно выведены черными чернилами – явный признак того, что в городе порядок.

Траур закончился, и горожане, облачившись в шелка насыщенных цветов, вернулись к повседневной жизни. Они проходят мимо меня, одетого в хлопковое ханьфу, не удостаивая ни единым взглядом. Воздух напоен беззаботной болтовней, смешивающейся с нежными напевами тростниковых флейт.

Трудно представить, что наша земля медленно умирает, а война уже на горизонте. Или, может, когда настолько привык находиться в состоянии постоянного конфликта, начинаешь относиться к нему как к чему-то обыденному. Особенно когда он тебя не касается.

Не случайно Империя набирает рекрутов из самых бедных деревень и городов. Отнимает молодых и здоровых, оставляя старых бороться за выживание. Богатые города, такие как Хеши, пополняют имперскую казну собранными в качестве налогов деньгами, оплачивая ими собственную безопасность и стабильность, в то время как бедные области окончательно увядают.

Проходя мимо фонтана, вырезанного в виде цветка лотоса, я вижу играющего с волчком мальчика. Он дергает за веревочку так неумело, что игрушка делает всего пару оборотов и заваливается набок. Отсутствие у малыша сноровки искушает подойти научить его, как когда-то в одном из многочисленных больших залов императорского дворца научил меня отец.

«Вся хитрость в том, как правильно взмахнуть запястьем и дернуть за веревку», – как наяву слышу глубокий, терпеливый голос, и боль утраты возвращается. Несмотря на придворные обязанности, он всегда находил время для нас с сестрой. Его лицо возникает в моем сознании так же ясно, как я вижу мальчика. Притаившиеся в глазах веселье и нежность, когда он был с нами, легкая улыбка. Я помню, как у него сжималась челюсть и морщился лоб всякий раз, когда из-за нашего ребячества разбивалась очередная бесценная ваза. Как он расплывался в улыбке, стоило нам извиниться.

Он сажал меня на свои широкие плечи, давая возможность исследовать закоулки и трещины, которые ребенок не мог увидеть или достать. Для отца не имело значения, что он выглядел нелепо, когда, одетый в императорские наряды и драгоценности, ходил или ползал с маленьким сыном, чье лицо частенько было испачкано едой и грязью.

Шифу однажды сказал, что годы правления отца были самыми мирными в истории. Он был идеалистом. «Это лучшая, но одновременно и худшая черта любого лидера», – заметил Шифу.

Останься мой родитель в живых, все было бы совсем по-другому. Мир восторжествовал бы. Он нашел бы способ обратить вспять действие темной магии Юнь Луна, и я не застрял бы сейчас с Ан. Чтобы отвлечься от нелегких дум, я присоединяюсь к кучке уличных ребят, играющих в «Небеса и Девять»  ^[15]. Это игра случая, но если внимательно следить за костями, можно контролировать удачу. Достаточно смухлевать, просто легонько подув на них, ну и без небольшой ловкости рук тоже не обойтись.