Homo Incognitus. Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард Страница 60

– Что еще за игру вы затеяли? – Молодая женщина твердой рукой направила его к кровати. Ее сильное тело посинело от сдерживаемых чувств. – Считается, что вы больной! Мне никакого интереса драться из-за бумажника. Черт возьми, я, пожалуй, оставлю вас здесь, а сама соберу вещи и уйду, прежде чем вы устроите новые неприятности.

– Он пытался меня убить, – сказал Мейтланд. – И вы его подстрекали.

– Я не подстрекала. И все равно Проктор полуслепой. Вы сожгли наше одеяло.

– Да, ваше. Я не остаюсь здесь на ночь.

– Никто и не хочет, чтобы вы оставались. – Девушка с непритворным негодованием покачала головой. – Вот она, благодарность капиталиста! Я только что спасла вас от Проктора, а вы рассказали ему про бумажник. Это вы неплохо придумали – дать ему денег. Но вам это не поможет: все равно Проктор никогда отсюда не уходит, а здесь, насколько я понимаю, их потратить негде.

Мейтланд покачал головой:

– Тут не требовалось большого ума. Бедный старик! Не думаю, что он знает, как с ними обращаться.

– Единственное, что ему давали в жизни, – это чужое дерьмо. Не думайте, что он будет вам другом. Если я оставлю вас одного с ним, вы скоро соскучитесь по мне.

Мейтланд смотрел, как она безостановочно шагает по комнате. Ее непрестанные упоминания об уходе с острова его обеспокоили. Он еще не чувствовал в себе готовности общаться с Проктором самостоятельно.

– Джейн, рано или поздно вам придется мне помочь. Мои друзья и семья, полиция, мои коллеги – им придется выяснить, что здесь произошло. Должно быть, они уже ищут меня.

– Ваша семья… – Девушка вырвала эти слова из контекста и сделала на них особый упор. – А моя семья? – Она отшагнула назад и отрезала: – Я не взяла у вас ни пенни – так и скажите им!

Усталый и замерзший, Мейтланд лежал на спине, положив голову на сырую подушку. Молодая женщина двигалась по тускло освещенной комнате. Она привела в порядок свой чемодан и снова развесила одежду. Вечерний свет уже гас, и Мейтланд пожалел, что спалил одеяло. Он понял, что получил небольшое преимущество перед девушкой и Проктором, настроив этих двух изгоев друг против друга и подпитывая их взаимное недоверие.

И все же пока что он оставался пленником этой молодой женщины, а ей в голову могло взбрести что угодно. Их отношения словно доставляли ей какое-то странное удовольствие. Ее чувства к нему менялись от нежности и добродушия до внезапной злобной мстительности, как будто в Джейн крылись два разных человека. Развесив одежду, она разожгла примус и заставила Мейтланда выпить сгущенного молока с горячим кипятком. Держа его голову в руках, она утешительно напевала, пока он пил из пластиковой чашки, и прижимала свою округлую грудь к его лбу, словно кормила собственного младенца. Но через минуту, круто сменив настроение, резко отстранилась, оттолкнула его и начала раздраженно рыскать по комнате. Она прикрутила примус с таким видом, будто винила Мейтланда за меркнущий свет дня.

– Джейн… – Мейтланд вытащил свой заляпанный маслом бумажник. – Хочешь эти деньги? Ты можешь воспользоваться ими, чтобы выбраться отсюда. – В приливе внезапной заботы об этой девушке он протянул ей бумажник.

– Я не хочу выбираться отсюда. С чего бы? – Она высокомерно повернула голову и подозрительно посмотрела на него.

– Джейн, будь серьезной. Ты не можешь оставаться здесь вечно. Где твоя семья? Ты ведь была замужем, правда? – Мейтланд указал на чемодан и честно признался: – Я видел твои фотографии. Твой муж – что с ним?

– Не суйся не в свое дело, – проговорила она твердо и спокойно. Ее пальцы одеревенели, как прутья. – Боже всемогущий, я пришла сюда, чтобы избавиться от всяческих моральных отношений. – Она неуверенно прошла по комнате, словно ища выход от приставаний Мейтланда. – Люди не знают большего счастья, чем изобретать новые пороки.