Башня континуума - Александра Седых Страница 60

— Да. Майка. Носки. И пижамные брюки. Что-то не так?

— Ой! Нет! Все хорошо. Я обниму тебя, можно?

И Тереза крепко обняла и чмокнула его в небритую, колючую от золотистой щетины щеку. Дэниэл ощутил исходящие от нее головокружительные ароматы свежей выпечки и каких-то пряностей. В желудке у него тотчас громко заурчало, а рот наполнился слюной. Немного пролилось изо рта и капнуло Терри на кружевной передник.

— Дьявол… прости.

— Дэнни, ты голоден?

— Как зверь.

— Замечательно. Скоро будем ужинать. Собирайся потихонечку. Кит уже вернулся с работы, они с Ричардом в гостиной.

— С этим придурком Торнтоном? Они так и ходят вдвоем, как Гог и Магог? Вот придурки!

— Дэнни.

— Ладно. Прекрати, пожалуйста. Не надо за меня волноваться.

— Как я могу не волноваться? Я ведь глупая курица. Мне бы только поволноваться, только бы покудахтать над кем-нибудь…

Дэниэл поцеловал ее теплую, нежную руку. Пусть семь лет прошло, Терри ничуть не изменилась. Она была по-прежнему такой маленькой, такой хрупкой, такой трогательной и беззащитной… и хорошенькой, как картинка. Хотелось взять ее, будто прелестную фарфоровую статуэтку, и поставить на каминную полку.

— Ты ведь больше никуда не собираешься пропадать, Дэнни? Ты насовсем приехал?

— Пока не знаю. Не могу сказать ничего конкретного.

— Мне бы так хотелось, чтобы ты остался. И твоему брату тоже. Это ведь твой дом, мы твоя семья, мы тебя очень любим, и мы тебя очень ждали. Просто подумай над этим… пообещай мне, что подумаешь.

Когда Терри ушла, Дэниэл выбрался из постели и начал собираться. Пока он лежал в анабиозе, его вещи распаковали, одежду выстирали, вычистили, выгладили и аккуратно развесили в гардеробной, в ванную комнату положили все необходимые мелочи, бар забили спиртными и прохладительными напитками, шоколадом, мятными пастилками и сигаретами. На столе дымился горячим паром серебряный кофейник. Сервис в этом доме всегда был на высоте.

Дэниэл выпил чашку кофе, постоял под ледяным душем, побрился, побрызгался одеколоном, натянул черные брюки, черную рубашку, черный пиджак, черные ботинки и черный галстук. Теперь он выглядел что надо — как зловещий вестник смерти и погибели.

Затолкав в рот плитку шоколада, Дэниэл вышел в коридор, огляделся и присвистнул. Хоть он и вырос в этом доме, но за минувшие годы успел изрядно подзабыть, что это такое, и теперь увидел все, будто впервые. Высоченные потолки, каскады хрустальных люстр, оранжереи, зимние сады, паркет, гобелены, цветные витражи, золото, бронза, скульптуры, картины, антиквариат, мягчайшие ковры, старинные зеркала в серебряных рамах, камины, мраморные лестницы, фонтаны, горничные в белых кружевных наколках, ливрейные лакеи, охранники, все вышколенные, услужливые, неприметные, как тени, и все почтительно расшаркивались перед Дэниэлом, пока он шел по коридорам особняка.

К тому времени, как Дэниэл добрался до гостиной, он пал духом и был изрядно деморализован. Настроение его ничуть не улучшилось при виде двух лощеных корпоративных монстров, лакающих джин и обсуждающих Слияния-Поглощения и Куплю-Продажу. Кит с Ричардом и впрямь настолько были увлечены своим серьезным деловым разговором, что не сразу заметили Блудного Сына, а, когда заметили, вид у обоих сделался, будто им явилось привидение.

— Дэнни? Ну и ну, — протянул Торнтон, — глазам своим не верю.

— Да уж придется поверить, — сказал Кит без особого воодушевления.

— У, какой тощий. И бледный, как из морга. Ничего, ничего, мы его откормим, обогреем, прижмем к любящей груди…

Дэниэл и пикнуть не успел, как Торнтон, этот клоун, и впрямь принялся прижимать его к своей широкой любящей груди и трепать по голове, и щипать за щеку, и нести какую-то невразумительную ахинею.

— Надо же, сколько лет, сколько зим, как ты вырос, как возмужал, Дэнни…

Кит поморщился.

— Ричард, мой сахарный, полегче.

— Да ну?

— В самом деле, уймись, голубчик. Лучше плесни малышу выпить для аппетита.

Дэниэл сел, неосмотрительно опрокинул в себя стаканчик веселящего пойла и несказанно раскаялся в том. Глаза моментально заволокло ядовитыми слезами, в голове загудело, а в желудке начался пожар. Корпоративным могулам явно доводилось пить еще и не такое, потому что оба свои напитки тянули, словно детскую шипучку, без малейшего намека на осоловелость в породистых лицах.

— Добавь-ка нашей крошке лимонного сока, Ричард.

— И оливку?

— Будь другом. Итак, что привело тебя в наши края, Даниил?

Пить на пустой желудок было далеко не блестящей затеей. Уже после второй рюмашки гул у Дэниэла в голове сменился приятной фоновой музыкой.

— Ну… я соскучился. Ты ведь мой брат все-таки.

— Значит, соскучился. И камнями забросали. В остальном, полагаю, у тебя все просто обалденно. И ты хочешь, чтобы я поверил в эту белиберду.

— Да, знаю, это странно… но именно так все и было… честно.

Кит нахмурился.

— Тогда расскажи нам с дядей Ричардом, как жил-поживал все это время. Чем занимался. Что видел. Где был. Что собираешься делать теперь. Намерен ли ты, наконец, перестать валять дурака, как все предыдущие годы своей жалкой, никчемной, бесполезной жизни.

Повисло гробовое молчание.

— Почему молчим, девочки? — жизнерадостно поинтересовался Ричард, сверкая белоснежными зубами, бриллиантовыми запонками, бриллиантовым перстнем с печаткой, бриллиантовой булавкой для галстука, усыпанными бриллиантами наручными часами стоимостью в полмиллиона империалов и бриллиантом в три карата в мочке уха.

— О чем говорить? — сказал Кит, пожимая плечами. — Видимо, говорить не о чем. Тереза?

Хоть муж, как обычно, ни на йоту не повысил голоса, Терри услышала зов и немедленно появилась в дверях, вытирая руки о накрахмаленный передник.

— Дорогая, где наша еда?

— Через пятнадцать минут все будет готово.

— Пятнадцать минут? Чем ты решила поразить нас сегодня. Быком на вертеле?

Терри нервно дотронулась до белоснежного отложного воротничка своего болотно-серого, очень скромного, с длинными рукавами, платья.

— Нет. Салат, лангусты, суп, барашек с розмарином и суфле.

— К чему такие изыски. Полагаю, мы все прекрасно могли обойтись и бифштексом.

— Но ведь не каждый день твой брат возвращается домой. В чем дело, дорогой?

— И ты еще спрашиваешь, в чем дело? — поинтересовался Кит, зловеще заломив бровь.

— Да, спрашиваю, — пискнула Терри, отчаянно храбрясь.

— Прошу прощения, мы на минутку, — встрял Торнтон, не переставая сверкать зубами и бриллиантами, ухватил Кита за рукав пиджака, вытащил из кресла и поволок в холл.