Вирус хаоса - Мария Симонова Страница 60

В квартире у Гена была оставлена засада. Напрасно он надеялся, что после очередного исчезновения «жены» он сможет спокойно поговорить с Блумом и уяснить наконец, может ли он — лично он! — что-то предпринять для возвращения в родной дом настоящей Мэри. Блум сказал только, что проблема, видимо, очень неоднозначна в решении, что ему необходимо все как следует обдумать, и откланялся, оставив телефон. Светка ради приличия посидела еще чуть-чуть, как на иголках, потом забормотала что-то о неотложных делах и тоже смылась. Причиной такого поголовного бегства были двое оперативников, не собиравшихся после пропажи «артистки» никуда уходить, а обосновавшихся в квартире «до появления хозяйки», как заявил их начальник, также затем отбывший по срочным, не терпящим отлагательства делам в свою контору. Ген был возмущен, но кого это волновало? Уж конечно, не представителей органов. Они разместились на кухне, а он, втайне поскрипев зубами, ушел в комнату работать. Работа категорически не клеилась. Поэтому Ген все почти время их пребывания в доме провел на постели, пытаясь что-то читать и периодически засыпая: надо же когда-то и отсыпаться, тем паче что в доме имелось теперь двое дежурных, которые, уж конечно, в случае чего должны были разбудить хозяина.

Долго ли, коротко ли он на сей раз спал, неизвестно — глаза его распахнулись как бы автоматически, а на самом деле, как он понял секунду спустя, от звука открываемой ключом входной двери: взвинченная нервная система была настроена именно на замочный скрежет и среагировала на него мгновенно — даже почище, чем на будильник, на который она, наверное, даже и не подумала бы дернуться.

Поскольку завалился он в одежде, то и выползание из норы не заняло у него много времени. Но за то сравнительно небольшое время, пока он добирался до прихожей, там успели произойти некоторые важные и скорее всего не больно-то поправимые события.

Посреди коридора стояла Мэри — пожалуй, наиболее похожая на себя, только одетая во что-то кожаное, но состоявшее больше из дыр, чем из кожи: словно она явилась в дом прямо со съемок очередного крутого боевика. И в том, как среагировала она на его появление, была та же ее «эпизодная», рабочая резкость. И, главная деталь, а точнее детали: на полу возле ее ног лежало тело оперативника — с виду бездыханное; второе распростерлось возле вешалки — по всему видать, он ударился об нее и съехал вниз, осыпаемый головными уборами и кой-какой одеждой, да так и остался в полусидячем положении, частично заваленный вещами.

Девушка, похожая на Мэри и выбившая только что двоих «особистов», устремила на возникшего перед нею хозяина квартиры острый взгляд, заставивший его мысленно отступить на шаг. Только мысленно! В этот момент Ген понял, что перед ним вновь не его супруга, а это нежное создание полно решимости уложить сейчас и его третьим поперек коридора — или вдоль, это уж как ей заблагорассудится.

Он готов был зажмуриться, но не отступил! И не зажмурился, поэтому увидел, как губы ее вдруг дрогнули, и одновременно что-то словно сломалось в глазах: то жесткое, похожее на программу, сгинуло из них, уступив место гамме человеческих чувств.

— Смелый!.. — выдохнула она тихо, шагнула к нему, а в следующий момент бросилась на шею и… заплакала. Уткнулась в него и буквально захлебнулась в рыданиях.

— Ну что ты, Машенька… Что ты, мой хороший… Мы все решим… Все будет хорошо… — приговаривал Ген, гладя ее жесткие волосы и вздрагивающие плечи. Он провел ее в комнату и усадил на диван, у самого в душе царило смятение: «Не она, это ясно. Да нет, точно не она! А может быть, все-таки?..» Смелый — это было ее словечко, только давнее, интимное: когда-то оно звучало из ее уст, больше походя на «милый». А ведь он как-то незаметно успел об этом забыть… Да, правда, усомниться в ее подлинности заставляли два тела, возможно, бездыханные, лежавшие в прихожей. Но как знать, за кого она их приняла? Страшно даже представить, где она побывала, что пережила за эти дни?.. Милая, бедная его девочка…

Футболка на его плече уже была мокрой, а сам Ген почти убедил себя в том, что Мэри вернулась, когда она наконец заговорила. И тогда он понял, что первое впечатление бывает все же наиболее верным.

— Смелый, со мной что-то происходит… Все не то вокруг… И ты не тот, я же вижу… Но ты ведь здесь! Значит, ты знаешь… Ты поможешь мне, правда?

— Разумеется, Маш, ты главное успокойся. — Он с тревогой оглянулся на коридор, где виднелись неподвижные ноги. Проследив его взгляд, она устало вздохнула:

— Это были твои люди?

— Что значит «были»?.. — Ген похолодел. — Ты же их не того?.. — и закончил почти шепотом: — Не убила?..

— Вряд ли, — равнодушно проронила она, вновь прислоняясь к его плечу. — Смелый, я в другом мире. И это совсем не похоже на мой дом… — Он удивился ее прозорливости… Или просто откровенности? Другие Марии наверняка тоже что-то понимали, просто не решались вот так напрямую это выложить.

— Здесь есть что-нибудь пожрать? — спросила она. — Я такая голодная!

— Нет! — он даже вскочил, опасаясь, как бы она не ринулась сразу на кухню, потом опомнился: — Ты сиди, я сейчас что-нибудь принесу. Только пока не вставай и никуда не ходи. Я вызову одного человека, он поможет во всем разобраться. Да, кстати… — он обернулся уже с порога комнаты: — Ты ведь хочешь позвонить Свете?

Она поглядела недоверчиво — на него, на стоявший неподалеку телефонный аппарат, вытерла мокрые щеки ладонью, хлюпнула в последний раз носом и спросила:

— А это возможно?..

— Возможно, — заверил Ген, — но я как раз хотел сказать, что лучше не нужно.

Он задержался в коридоре, чтобы проверить пульс у оперов — обнаружив его у обоих, вздохнул с некоторым облегчением. Когда он уже возвращался с бутербродами, то увидел в коридоре Марию, взявшуюся тащить одно из тел за ноги.

— Что ты делаешь? — обеспокоился Ген.

— Выкинем их на лестницу, — предложила она, — нечего им тут валяться… под ногами.