Объект "Родина" - Андрей Валерьев Страница 60

Заозёрный

Январь 15 г.

— Кого там чёрт принёс в такое время?

Николай Евгеньевич Тепляков, бывший таксист из Ташкента, а ныне плотник из Заозёрного, щёлкнул выключателем и, щурясь от яркого электрического света, потопал в сени.

— Чего надо?

Рука по привычке нащупала топор, лежавший возле входной двери.

— Евгеньич, извини что так поздно. — Знакомый голос соседа пробился сквозь шум ветра. На улице мела позёмка, грозя перейти в настоящую метель. — Дело есть.

— На вот.

— Это чего? — Николай крутил листок бумаги.

— Читай! — Сосед хлопнул по плечу, подмигнул и ушёл.

'Заявка на возвращение'

— Таааак. Мать! Иди сюда!

Руки дрожали.

'Если вы желаете вернуться на большую землю, то заполните таблицу, расположенную ниже'

Ниже шла анкета. Имя. Фамилия. Возраст. Гражданство.

'Вы будете приняты во временном лагере на территории Российской Федерации. Вам будут выплачены подъёмные и выписаны документы, а также билет до любого пункта на территории РФ по вашему желанию. Сумма подъёмных — двадцать тысяч рублей на одного человека.'

— Мать, это чего?

Коля растеряно поднял глаза.

'Если вы желаете уехать, то ваша анкета должна быть в Управе не позднее 1 февраля текущего года'

Женщина прижала руки к груди.

— Николаша, как же мы …?

Мужчина сел на лавку и ошалелым взглядом обвёл свой дом. Большой, в пять комнат, он стоял посреди громадного участка, с которого его жена и дети снимали летом отличный урожай.

'А работа моя как же?'

— Николаша. А куда мы поедем? У нас же…

У Тепляковых в России не было родных и близких. Большая квартира в центре Ташкента была давным-давно продана и возвращаться им было некуда. Тепляков посмотрел в глаза жены и медленно порвал листок. Затем сложил половинки и снова их порвал.

— Папа, мама, чего вы не спите?

В дверях спальни показалась старшая дочь.

Мама вытерла слёзы и облегчённо смеясь, покачала головой.

— Всё хорошо, доченька. Иди спать, дорогая.

Марина снова занимала знакомый кабинет в Управе, который теперь был центром общественной жизни всей колонии. Дверь всё время хлопала, все три телефона постоянно звонили, народ носился с бумагами, а к самой Марине Укасовой на приём валом валил народ.

Надо было что-то делать.

Наутро перед Управой появился информационный стенд, из которого любопытствующие узнали о грядущих переменах. Во-первых, вывоз желающих на большую землю — разовая акция и решить этот вопрос каждый должен был один раз и навсегда. Потом передумывать будет поздно.

Во-вторых, в Заозёрном, на ГЭСе и в Андреевке открываются отделения 'Почты России', которые будут за умеренную плату принимать к отправлению письма к родным и будут заниматься доставкой газет и журналов по подписке.

И, в-третьих, после проводов зимы будет проведён всеобщий референдум о будущем этого мира. Два десятка вопросов, которые будут вынесены на голосование, будут опубликованы через неделю в многотиражке. Всё.

Если честно, то Марина была в шоке. Жесткий ультиматум мужа руководству России, о том, что он вывезет назад всех желающих и 'плевать он хотел на ваши соображения секретности' вызвал у неё панику. Она была абсолютно уверена в том, что Родина обезлюдит. Но. Но. НО! За две недели количество заявок, принесённых в Управу Заозёрного не превысило тысячи штук. То есть получалось, что всё бросить и уехать отсюда пожелало менее пяти процентов населения! И это только из простых переселенцев. Из бывших федералов уехать не пожелал ни один человек! Наоборот, взбодрённые грядущими переменами, люди постоянно задавали вопросы о том, могут ли они перевезти сюда своих родственников? Это было невероятно. А как же климат? Как же лошади вместо 'мерседесов'? Как же отсутствие супермаркетов? Как же, в конце то концов, 'удобства' во дворе?

В ящике стола запиликала ТА САМАЯ радиостанция.

— Да любимый, у меня всё хорошо. Как съездил? И Кошечкину тоже от меня привет передай. Я приеду завтра вечером — много дел. Да. Я люблю тебя.

Алма-Ата

Январь 2015 г.

— Конечно, Майкл свободный человек. — Макс ухмылялся, глядя в глазок видеокамеры. На экранах напротив маячила пара голов.