Полёт феникса - Лаванда Риз Страница 60

— Видишь, как ты говоришь, ты называешь его не по имени, а все равно считаешь его преступником. Я не сказала тебе именно по этому. Там, на Баотане вы все очень резко отзывались о нём, и только Торес отнесся к этому лояльно. Я не хотела, чтобы ты всё испортил своей слепой преданностью содружеству, не хотела навлечь на тебя беду, — взволнованно проговорила она.

— Ты всё-таки меня плохо знаешь, Эллис. Если бы ты объяснила мне всё спокойно, доверилась мне, возможно, не было бы всей этой истории с недоразумением. Я не так слеп, как тебе кажется, и содружество стоит у меня не на первом месте, с недавних пор, это место заняла ты. Я бы хотел, чтобы мы больше доверяли друг другу.

— К чему ты клонишь, сержант? Всё ведь уже в прошлом, ты во мне ошибся. У тебя короткая память? — гордо вскинув голову, спросила Эллис.

— Зато ты всё помнишь. Помнишь подробно, о чём мы говорили с тобой в наш последний день на Земле?

— Очень хорошо помню. И дерево и совсем другого Данаса. — Эллис тяжело вздохнула. Она не смотрела на него и не замечала, каким мягким стал его взгляд, как потемнели слегка прикрытые глаза яшвара. Он тихо произнес:

— Ничего не изменилось, я остался прежним, только чуточку ненормальным, как и ты. Ужасное чувство. Вспомни, Эллис, о чём мы говорили с тобой, между тем как я собрался тебя поцеловать и тем когда мы пошли гулять дальше? — в его голосе звучали веселые нотки.

Эллис осторожно отодвинулась и внимательно посмотрела на него:

— А … а разве мы о чём-то говорили тогда?

— Конечно! Я даже в точности помню о чём!

Он встал и одним рывком поставил её на ноги, сжав в крепких объятиях:

— Вот, послушай, — Данас осторожно поцеловал её. — Что ты слышишь?

Эллис улыбнулась ему, это действительно был её прежний Данас. Она даже не заметила того, что в мыслях назвала его своим.

— Не знаю … у меня ещё до сих пор в ушах звучат слова — мерзавка, подлая лицемерка. И где ты таких слов набрался? Ты сделал меня чудовищем в своих ошибочных выводах, из-за своей беспочвенной ревности, — без злости и обиды проговорила она, тоже обнимая его за плечи.

— Так оно и есть! Ты маленькое чудовище, сожравшее моё сердце, но ты только моё чудовище! — с нежностью ответил он.

От этих слов, в её глазах снова блеснули гневные огоньки, а Данас только крепче прижал её к себе:

— Как я люблю, когда ты вот так сердишься! Просто хочется взять и задушить тебя от любви. Я шучу, шучу, не вырывайся. Я люблю тебя, Эллис и с этим ничего уже нельзя поделать.

Он снова припал к её губам, теперь уже всерьёз, со всей страстью. И так же страстно Эллис отвечала на его поцелуй, она забылась в нём, ласково обнимая этого загадочного мужчину. Их молчаливый разговор длился долго. В этом поцелуе он просил её снова о прощении, говорил ей, как скучал и как сильно любит. А она принимала его любовь с радостью и говорила, что давно простила, в этом поцелуе Эллис раскрыла для него своё сердце, и Данас понял это.

На небе появился Чандра, заливая всё кругом своим серебристым светом, но эти двое не замечали волшебства, в их сердцах творилось иное чудо. Они стояли и целовались, страстно и красиво, заново обретая друг друга. Он не хотел её отпускать, а она хотела, чтобы это мгновенье длилось вечно. Аналог земной Луны светил так ярко, что проникал своим светом через иллюминаторы, в каюты, оставляя дорожку света на полу.

Дана, выглянула в иллюминатор, чтобы взглянуть на небо и на землю, залитую ночным удивительным сиянием. Внизу она увидела двоих обнявшихся людей, света было достаточно, чтобы заметить, что они целуются, и кто именно это был.

— Данас, нам пора, хватит. Ещё не все уснули, кто-то может заметить. Мы же нарушаем правила, — она улыбнулась, произнося последнее слово.

— Мне сейчас всё равно. От тебя ко мне перешло игнорирование этих самых правил.

— Нет, пойдём. У меня тоже есть свои правила и ни ты и ни я не должны их нарушать, — полушутя ответила она, но в её голосе чувствовалась твердость.

— Как скажите, капрал Ноуэл, но вы даже не представляете, как я не хочу уходить, — раздосадовано произнес Данас, отпуская её. Она, смеясь, тащила его к кораблю, затем они расстались и тихо разошлись по каютам.

Перед тем как заснуть, глядя на образ у изголовья, она подумала: «Может, я веду себя не целомудренно, но не жалею об этом, Господи, спасибо тебе за то, что ты послал мне Данаса. Мне кажется, я люблю его. Люблю не за что-то, а вопреки всему, в этом и вся прелесть этого чувства. Мы всего лишь люди и любим, как умеем»