Принцип войны. Том 1 - Валерий Гуминский Страница 60

— Откуда присылает весточки?

Анастасия вдруг рассмеялась, а в глазах появилось осуждение. Вот как это она делает?

— Колояр, я тебе неинтересна? — в лоб спросила она.

— Я в растерянности, — честно ответил я. — У меня есть жена. В Торгуеве ждет невеста. И тут появляешься ты, как ослепительный подарок, преподнесенный за непонятно какие заслуги. Не могу разобраться, что стоит за этим.

— А просто отбросить все сомнения и честно ответить? — продолжала нажимать Настя, чуточку усилив ментальное давление. — Меня правда не пугает. Меня расстраивает твоя одержимость раскопать нечто такое, что неподвластно моему уму. Не понимаю, почему в этой схеме я так важна. Зачем ты так стремишься узнать про родственников графини?

— А тебя не возмущает, что я уже женат, и в случае прихода в мою семью ты станешь не единственной женщиной, которую я люблю? — поворачиваю разговор в другую сторону.

— Да, в этом есть некая несправедливость: делить мужчину еще с двумя женщинами, — Настя положила руки на стол, и ее пальцы с нанизанными на них кольцами, задрожали. — Я читала про Первородных в одной старой книжке, как они выработали своеобразный кодекс чести для себя и своих жен. Самый важный момент четко выделялся. Ни при каких обстоятельствах не жениться на нелюбимой женщине. В Семью входит только та избранница, которую открыто и честно любит Первородный, так же, как и она. Аналогично и с женщинами из этих Родов. Только по любви и взаимному согласию. А как уживаются жены между собой — та еще тайна.

Настя печально улыбнулась. А я подумал, что в какой-то мере слукавил, когда повел под венец Мирославу. И подспудно жду от нее предательства. Наша свадьба оказалась данью прошлому преступлению. Один откупался, а другой сделал вид, что принимает виру.

Даже противно стало от таких мыслей. Но я и в самом деле сейчас на перепутье, и нисколько не лукавил, сказав об этом Анастасии.

— Если бы меня отдали замуж за другого человека, не факт, что там бы я стала ведущей хозяйкой, — нарушила молчание Настя. — Но это меня нисколько не тревожит. И — да, меня не испугать большим количеством жен в семейной спальне.

Я закашлялся в кулак, делая вид, что поперхнулся вином. А в глазах собеседницы снова запрыгали бесы, корча и корежа рожицы.

— Ну же, ответь мне! — Настя наклонилась вперед, касаясь высокой грудью края стола.

— Сначала убери ментальный пресс, — усмехнулся я. — И постарайся не воздействовать на меня таким образом. Никогда. Если хочешь большего доверия…

Тяжесть, давившая на виски, исчезла. Сразу же стало легко дышать, и мысли мгновенно приняли стройность, заработали в нужном направлении.

— Хорошо, — я кивнул и допил вино. — Ты мне нравишься. Но есть одно обстоятельство, мешающее нашему сближению. Я уезжаю за границу. И сколько там пробуду — знает только князь Щербатов. Сможешь ли ты ждать два или три года моего возвращения?

— Почему нет? — улыбнулась девушка. — Смогу. В качестве невесты Первородного я хотя бы забуду о визитах Елизарова и его нытье. И отец вздохнет свободно. Твой ход правильный. Нам действительно необходима передышка, а не этот дурацкий марафон, толкающий к алтарю… Так что ты хотел узнать о Федоре Скарятине?

* * *

— Объект «Рысак» на автомобиле заехал на парковку, — через амулет связи голос говорившего был необыкновенно чист. Эфирные возмущения, которые мешали работе раций, здесь не играли никакой роли. Магия гасила артефактные проявления. — С ним два человека. Один остался в машине, а «Рысак» с сопровождающим направился к «Березке».

Капитан Копылов глубоко затянулся сигаретой и выпустил через узкую щель опущенного дверного стекла дым в морозный воздух. Невероятно, но бретер Лицын клюнул на подброшенную ему информацию, и как бешеный жеребец развил бурную деятельность, за что и был обозначен группой наблюдения как «Рысак». Он за короткое время обзвонил своих дружков, таких же известных столичных забияк, как и сам, но только двое согласились поехать с ним на встречу с Волоцким.

Копылов сразу окрестил их «смертниками». Он читал досье на Колояра, и понял, с кем собрался играть Лицын. Это даже не огонь, а нечто большее. Оружие, которое готовили с восьми лет к всевозможным ситуациям. Непредсказуемая машина, обладающая какой-то магической силой, пусть и не природной, а подпитываемой артефактными предметами. Герб Волоцких содержал в себе элементы, указывавшие на родовую магию. Просто так саламандра и феникс на герб не помещают. Конец Лицыну. Огнедышащего дракона дразнить не следует.

А разве не этого добивается Елизаров?

— Оружие при них есть? — приблизил он служебный амулет к губам. И тут же переместил к уху.

— Оба чистые, — продолжил докладывать наблюдатель. — Полагаем, что будет только вызов.

— Не ваше дело полагать, — оборвал его капитан. — Лицын владеет магией, и вполне может устроить безобразие в кафе.

Он схватил другой амулет, отличавшийся от первого только цветовой гаммой, а по форме был один в один.

— Артист!

— На связи! — тут же всколыхнулся эфир.

— Будьте внимательны. Объект скоро зайдет в кафе. Где Ласка?

— Сидит рядом, пьет халявное шампанское, — в голосе невидимого агента появились жизнерадостные нотки.

— Отставить! — приказал капитан, но губы его раздвинулись в улыбке. — Потом допьет. Сейчас особое внимание на «Рысака». Следить в четыре глаза. В случае применения магии блокировать все ее проявления! Никаких погромов в частном заведении!

— Понятно, — голос Артиста — одного из сотрудников внешнего сопровождения — пропал.

Копылов выкинул окурок на улицу и тут же достал еще одну сигарету. Водитель, сидевший рядом и читавший какой-то журнал, состоящий сплошь из карикатур и небольших текстов к ним, покосился на капитана. Ему казалось странным, что в таком обыденном деле офицер Службы наблюдения сильно нервничает. Подумаешь, бретер собрался закатить скандал, чтобы вызвать на дуэль какого-то дворянина. Один другого стоит, по мнению водителя. Все они живут в своем мире, устанавливают свои правила, и гибнут по таким же надуманным обвинениям. Гордость не позволяет, видите ли, распить бутылку водки на двоих, и замириться. Обязательно кровью нужно смыть позор!

— Внимание! «Рысак» входит в ресторан! — зашипела рация, закрепленная на передней панели служебного автомобиля. Это уже общее оповещение для «наружки». Сейчас все сотрудники аккуратно и незаметно под видом прогуливающихся горожан подтянутся к терему-ресторану и блокируют входы-выходы.

Капитан Копылов надеялся на благополучный исход встречи. Если Лицын не совсем отбит на голову, он просто вызовет на дуэль Волоцкого и гордо удалится. А там пусть укатают друг друга в землю. Зачем разрушать красивое здание, не претерпевшее никаких изменений с конца девятнадцатого века (оно лишь дважды заново перестраивалось по старым эскизам, один в один) и пугать посетителей? Майор Федорчук дал недвусмысленно понять: все должно пройти тихо и без огласки.