Падение полумесяца - Владимир Поляков Страница 60

— Ты собрал вокруг себя верных людей, Чезаре… Цезарь. Цезарь империи, которая вот-вот вновь будет провозглашена в не родном нам по крови, но ставшем нашим древнем и великом городе. Жаль, что назвать империю Римской не получится.

— Название уже давно успели перехватить, — усмехаюсь, ничуть при этом не сожалея. — И боги с ним, с названием. Возвращение его не факт, что принесло бы больше пользы, нежели хлопот. Слишком неоднозначным был тот, прежний Рим, чересчур много ошибок совершили его правители, причём как времен республиканских, так и более поздних. Особенно поздних.

Родриго Борджиа понимал, к чему я веду. Да и как иначе то? Слишком умён, слишком давно знает меня и получше многих. Меня настоящего, пусть и считая, что я это тот самый Чезаре, только возмужавший, переменившийся сам и меняющий по своему облику и подобию как родную кровь, так и других приближённых.

— Орден Храма, становящийся все больше похожим на тот, которым тогдашний Святой Престол пугал добрых христиан. Храм Бездны, набирающий силу. Скоро ты собираешься его… раскрыть?

— Ты уже не говоришь про «избавиться», отец.

— Понимаю, что ты не откажешься от такого удобного инструмента и даже не оставишь совсем в тени.

— Верно, не оставлю. Но ещё очень долго истину про Храм Бездны будет знать лишь Орден Храма. А много после, десятки лет спустя нашего с тобой разговора, истина будет хоть и малыми кусочками, но открываться и остальным. К тому времени люди успеют измениться. Особенно если им в этом немного помочь. Бережно так. аккуратно.

Вздох Родриго Борджиа, прекрасно осознающего, что времена меняются всё быстрее и кажущееся немыслимым вчера превращается во вполне возможное сегодня и тем паче завтра.

— Лучше о чём-нибудь более приятном, чем твоя страшненькая игрушка из бездны. Коронация тебя как императора. Не слишком ли мы затягиваем?

— Не слишком. Сперва должна окончательно закончиться возня с тем, что осталось от европейских владений османов.

— Морея…

— И самую малость от болгарских земель, — уточнил я. — Сам же помнишь, засели там в паре городов гарнизоны особо фанатичных, а венгры и молдаване возятся. Но их понять можно, неохота нести лишние потери, когда всё и без того ясно.

«Отец» поникающее покивал. Действительно, от нескольких недель ничего особенно и не зависело. С Валахией то уже все окончательно разрешилось. Господарь Раду IV, недостойный родственник великого Колосажателя, покорно сдался на милость тех, кто пришёл выгонять с валашских и не только земель османов и всех их активных прихлебателей. Он лишился власти, но сохранил жизнь и часть богатств. Не шибко великую, но это было лучше, чем ничего. Естественно, в обмен на отречение по всей форме и деятельное участие в помощи при передаче власти новому господарю. Кому именно? А тут уже не всё было ясно. Претендовали на освободившийся трон как Ласло II Венгерский из династии Ягеллонов, родственный государям Польши и Литвы, так и Стефан III Молдавский. Последний имел за спиной пусть далёкого, но тоже мощного союзника — русскую царицу-регентшу, свою дочь Елену Волошанку, пока что правившую вместо своего сына Дмитрия II.

Узелок там завязывался действительно интересный, но именно что политический, без сколь-либо серьёзной вероятности настоящего кровопролития. Договорённости, достигнутые во время встречи государей Европы и их полномочных представителей в Риме, они уже начинали действовать. Хитрые договорённости то! Оно и понятно, если учесть, кто именно был их главным редактором и одним из составителей. Флорентийский змий, он же Николо Макиавелли, наконец то частично утоливший свою жажду славы, оказавшись по сути повитухой такой серьёзной общей договорённости. Впрочем, насытиться до конца он в принципе не сможет — не тот характер у человека, да и постоянное стремление к ещё большей славе и известности в веках не надут великому флорентийцу спокойно спать. Оно в чем-то даже и неплохо, ведь в будущем много чего подобного рода составлять и оформлять придётся.

Касаемо Болгарии было примерно то же самое, только интересантов имелось куда как больше. Ясен пень, что никто из действительно значимых и серьёзных государей Европы не позволил бы каким-то Венгрии или Молдавии подгрести под себя ещё и болгарские земли — богатые и стратегически выгодно расположенные. Потому, скорее всего, на окончательно освобождённых от османов землях предстояло возродиться именно что Болгарскому царству, но сильно зависимому сразу от нескольких важных персон. Ну и отдельными кусками территории, особенно прибрежной, будущему царству всё едино пожертвовать придётся. А выборы собственно особы, на голову которой опустится ещё не существующая корона… Претендентов будет много, однозначно немалое число правящих династий захотят пристроить на образовавшийся трон своего.

Договорятся как-нибудь? Бесспорно, хотя не за день и даже наверняка не за месяц. Ничего, тут время однозначно терпит.

Зато вопрос с Мореей уже вошёл в стадию решения. Каким именно образом? Мехмет из Дома Османа, окончательно запутавшийся в паутине Палеологов, реально принял фальшивую монету за настоящую. Посчитал, болезный, что славные своим византийским коварством Палеологи непонятно с чего сдержат данные ему обещания. И, что особо забавно, до сих пор так считал. Ну как же, ведь земли, которые он вроде как контролировал, так и оставались островом спокойствия для османов. В обмен же ему только и пришлось, что изгнать особо буйных фанатиков, часть мулл и провозгласить для зимми греческой крови некоторые облегчения по налогам плюс отменить часть запретов. Наивный!

Почему наивный? Да просто из Литвы уже не то выдвинулось, не то готово было выдвинуться настоящее войско, к тому же усиленное польскими отрядами. И, конечно, теми немногими, кто был верен или нанят за полновесные золотые монеты сыновьями Софьи Палеолог. Проход через венгерские или молдавские земли, ранее сложный или практически невозможный из-за… сложных отношений между правителями, сейчас не представлял и тени проблемы. То самое перемирие, достигнутое в Риме, оно давало о себе знать. А при таком раскладе дотопать до греческих земель и выдать и без того деморализованным османским войскам и самому Мехмету хар-рошего такого пинка под зад — дело техники, не более того. Ну а потом только и останется, что поделиться частью греческих городов, особенно портов, с Венецией, Испанией, Португалией и ещё парочкой интересантов. Я был уверен, что и Александр Ягеллончик вкупе со своим братом, польским королём, возражать против такой делёжки не станут. Причина? По факту Морея будет зависима от них, хотя Палеологи считают иначе. Пока считают!

— Улыбаешься ты сын… нехорошо так, — не мог не подметить исказившее моё лицо подобие улыбки Родриго Борджиа. — Кому от этого плохо будет?

— Так речь же о Морее зашла. Так что Палеологам, тут сомневаться не приходится.

— Ты сделал слово Борджиа нерушимым, словно гранитная скала. И не станешь делать исключение ради этих осколков сгинувшей Византии. Тогда что?

— Вот это, — достал я небольшой, туго скрученный свиток из внутреннего кармана. — Тут о-очень краткий экстракт того, что получит Александр Ягеллончик касаемо бытия Палеологов в целом и Софьи в частности. Морейская юность, московский расцвет и последующий крах, недолгое литовское увядание, сменившееся неожиданным воскрешением. И, разумеется, связи Софьи со всеми её родственниками, обитавшими в Европе и продолжающими обитать уже не Османской империи, а в Морее. Там такие помои, что не каждая свинья такое жрать станет. Зато подтверждаемые свидетелями, документами, простой логикой, наконец.