Цусимский синдром - Станислав Смакотин Страница 6

– Гарантии, что вы не вражеский агент, – нет никакой, – с прищуром смотрит на меня, от чего становится не по себе.

Эй, Матавкин, не хулигань, а? Какой я тебе «вражеский агент»?! Да я русский, папа мой русский, мама русский!.. Хоть бы еврей один в родне – так ведь нет! Матавкин?..

– Поймите меня правильно и не обижайтесь. – Он не сводит с меня глаз, и я начинаю нервничать. – Для того чтобы вам поверить, нужны более веские доказательства! Все эти вещи, – показывает на сверток, – наверняка можно изготовить. Не знаю как, но раз они изготовлены – значит, можно.

Логика железная, не поспоришь. Раз пирамиды есть – значит, кто-то же их построил? Вопрос только один: как и кто…

Пробегаю взглядом по вещам.

Паспорт ты видел, деньги поддельные… Останавливаюсь на смартфоне: бесполезно, минимум час в соленой воде! Да и кто же тебя выключал-то? Однако…

Так, теперь стоп! Я ведь и выключал!..

Смартфон у меня не новый, на море сигнал не ловится. А когда его нет – начинает жрать батарею аки сумасшедший, пытаясь этот самый сигнал поймать. Как сейчас помню – я выключил его минут через тридцать после отплытия!

По старинке я никогда не перевожу его на «в самолете», а именно – выключаю. Привычка.

Получается, все это время он был выключен? Так, становится совсем интересно…

Протягиваю руку:

– Можно?

Матавкин кивком разрешает, внимательно наблюдая. Его правая рука будто невзначай опускается в карман кителя. «Ай, Матавкин, ну вот зачем ты так?..»

Стараясь не обращать внимания, быстро снимаю крышку, извлекаю батарею: на первый взгляд сухо. Видны разводы соли.

Сколько уже прошло? Суток ведь даже нет! Не высох! Рискнуть?

Врач внимательно следит за моими действиями, не вмешиваясь. Рука по-прежнему в кармане.

– Можно вопрос, господин Матавкин?

Тот согласно кивает.

– Там, где вы это хранили, – показываю на телефон, – там жарко?

– Под моей каютой располагается машинное отделение. Температура редко опускается ниже тридцати по Цельсию… – Он пожимает плечами. – К тому же здесь – тропики! Да, жарко. Это имеет какое-то значение?

– Еще какое! Дайте пару минут – узнаете.

В глазах Матавкина появляется заинтересованность. У меня же пот градом катится со лба. Никогда еще не включал утонувший телефон под дулом пистолета…

Решено – рискую. Раз жара – должен был просохнуть. Так, а вот теперь внимательно, Слава! Сейчас, возможно, решается твоя судьба. А быть может, и не только твоя…

Осторожно, не делая лишних движений, присоединяю батарею, ставлю на место крышку. Давай же, артефакт двадцать первого века! Не подведи!

До самого упора вдавливаю кнопку – ну же!.. Сердце замирает. Не дышу. Медленно проходит секунда, за ней другая…

В ладонь легким тычком отдается долгожданная вибрация.

Ура! Заработало!!! Родной, только загрузись теперь! Ты просто обязан это сделать!

На экране возникает знакомая картинка, и по лазарету разносится мелодичное приветствие: «Пам-пам-парам… Пам!..»

Есть!

Матавкин если и удивлен, то хорошо это скрывает. Взгляд по-прежнему заинтересованный, но не более того. Разумеется, правая рука решила поселиться в правом же кармане. Хорошо ей там, видимо…

Не понял, парень, ты что, видел уже смартфоны? А? Ну-ка признавайся! Сейчас я тебе и не такое еще покажу. Обалдеешь!

Быстренько перехожу в меню, карту памяти… Это еще что за фокусы? Карта недоступна? Там же все фотографии!!! Эй, смартфон, охренел?!.

Наверное, на моем лице читается разочарование. Потому что Матавкин немедленно спрашивает:

– Все в порядке? Получилось?

– Да, одну секунду еще… – отвечаю я, лихорадочно соображая. Память… Есть же еще встроенная? Ну-ка, а там что у меня?..

Открываю – есть фотки! Не самые свежие, двухлетней давности, но все же есть! Вот они, родные… Что бы такое тебе показать? Я быстро пролистываю файлы. Лена – та, что перед Анькой… Кот… Мое псо… То есть мой пес… Вот то, что надо! Домодедово, Москва, Кремль! Если и аэропорт тебя не убедит с современной Красной площадью… Мавзолей-то видел? Нет? Уже само работающее устройство, что ты наблюдаешь в моих руках, Матавкин, должно тебе все доказать. Но ты же такой недоверчивый! Гляди!

От радости я забываю про осторожность, делая резкое движение. И, услышав металлический щелчок, тревожно застываю.

– Спокойно, господин Смирнов. – Он так же пристально смотрит на меня. – Оставайтесь там, где сидите. Я сам к вам подойду.

Осторожно поднимается и действительно подходит. Становится рядом так, что правый карман смотрит мне в лицо. Естественно, не вынимая оттуда руки́.

– Показывайте, что здесь у вас.

Я поднимаю аппарат так, чтобы ему был виден экран. Не спеша начинаю листать фотографии:

– Вот московский аэропорт… Называется Домодедово. Вот это – современные самолеты. Видите? Вот я, получаю багаж… Узнаете?.. – Он не отвечает, лица его я не вижу. Продолжаю листать дальше: – Вот аэроэкспресс, это такой скоростной поезд. Ходит оттуда в Москву и обратно. Снова я, уже в этом поезде… А это – Московский метрополитен. Ну, такая подземная железная дорога…

– Я знаю… Видел репродукции Лондонского метро! – Матавкин тесно приземляется рядом. Обе руки на коленях. Уф, отлегло! – Показывайте же дальше, чего вы остановились!.. – нетерпеливо подталкивает он меня. – А статуи какие замечательные… Как красиво! А в каком году метро заложили? И самолеты насколько у вас огромные! – От былого недоверия не остается и следа. – А как… А когда?..

Следующие десять минут мы сидим, словно два школьника, уткнувшиеся в телефон с порнухой. Матавкина интересует все – вопросы сыплются на меня как из ведра, и я едва успеваю отвечать. Аэропорт, метро, московские улицы… Особое внимание привлекают автомобили. Он буквально заваливает меня просьбами описать ту или иную машину. Заставляя увеличивать изображения и тыча пальцем в экран:

– А эта модель как называется? А какую скорость развивает?

– Так, все! – Я отодвигаю телефон и нажимаю «выключить». Подборка приблизилась к Красной площади. А мавзолей Ленина с кремлевскими звездами тебе видеть ни к чему, коллежский советник Матавкин. Причем совсем ни к чему. Да и заряда остается меньше половины.

Тот смотрит непонимающе.

Что тебе сказать? Про революцию Октябрьскую? Обойдешься. Сам не хочу.

Первым нарушаю молчание:

– Теперь верите?

– Теперь верю! Даже не верю – вижу!.. – Его лицо разве что не светится. Как быстро все меняется, стоит только предъявить факты… А если бы не включился? Я кошусь на карман. Теперь уже замечая, что он и вправду оттопырен.