Каменный век. Книга 2. Племя Тигра - Сергей Щепетов Страница 6

Так или иначе, но науке ХХ века по рождеству Христову доподлинно известно, что мясо, не прошедшее предварительной подготовки, бывает мягким в двух случаях: когда тонкие ломтики пробудут в кипятке (на сковороде) минуту-другую или когда разварятся (прожарятся) полностью. Длительность варки или жарки в последнем случае определяется качеством мяса – от получаса до нескольких часов. Спрашивается: кто, когда и каким образом будет здесь этим заниматься? Уж, во всяком случае, не охотник, ушедший в степь на несколько дней, имея при себе копье, лук, колчан со стрелами и кремневый нож. А женщины… Им-то зачем, если понятия «вкусно» или «невкусно» в здешнем мире отсутствуют напрочь?

К тому времени, когда Семен изготовил первую керамическую посудину, пригодную для варки пищи, он и сам уже почти полностью перешел на сыроедение. Это было настолько ужасно, что даже его любимая профессиональная болезнь под названием «гастрит» куда-то от него сбежала и больше не показывалась (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!).

Керамическая посуда, доставленная в поселок лоуринов в качестве вступительного взноса, вызвала только насмешки старейшин. Правда, рябиновая самогонка, изготовленная с ее помощью, пришлась им вполне по вкусу. В общем, в муках изготовленные горшки и миски остались Семену «для личного пользования». Чем не замедлила воспользоваться Сухая Ветка, старающаяся не упустить ни единой возможности угодить своему мужчине. Она с ходу освоила приготовление вареных, тушеных, жареных блюд и смело начала экспериментировать с растительными приправами и гарнирами. Ее явные сексуальные и кулинарные успехи уже начали вызывать нездоровое любопытство у местных женщин, и Семен не без тревоги ждал, во что это выльется. Вот этот мальчишка вполне мог оказаться «засланным казачком», и вскоре весь поселок будет знать, чем именно Сухая Ветка кормит своего Семхона.

– И зачем же они меня зовут, а? – поинтересовался Семен, когда потенциальный шпион облизал пустую миску. – Только не говори, что не знаешь, а то добавки не получишь.

– А в меня больше и не влезет, – не испугался будущий воин и пощупал раздутый живот. – Хотя, пожалуй, еще немного поем. Только теперь вон из того маленького корыта. Там что?

– Мясо оленье тушенное в собственном соку с луком, папоротником и смородиновым листом. Подается с брусникой и лесным орехом, – важно ответила Ветка и подмигнула Семену.

– Со скорлупой орех-то? – уточнил пацан. – И всего один, да?

– Орехов много, – засмеялся Семен. – И они без скорлупы. Только тебе, наверное, больше нельзя, а то лопнешь и всех обрызгаешь.

– Еще чего?! – возмутился юный нахлебник и сунул свою миску женщине. – Давай накладывай!

– Но-но, – попытался осадить его Семен. – Ты не очень-то! Разве можно так к женщине обращаться?!

Парнишка изумленно уставился на него:

– Ты чо, Семхон? Как же еще к ней обращаться? Баба же!

Семен растерялся. Самым натуральным образом. Правда, ненадолго.

– Как? Я покажу тебе «как», – сказал он, поднимаясь и обходя костер. – Смотри и запоминай!

Он присел рядом с Веткой, приобнял ее за плечи, отвел прядь волос и чмокнул в щечку, пощекотал, как котенка, под подбородком и проговорил елейнейшим голосом:

– Веточка, солнышко мое незакатное, звездочка моя ненаглядная, радость моя бесконечная, будь так добра, если тебя не затруднит, дай молодому человеку немного оленинки…

– Почему немного-то? – только и сумел пробормотать совершенно обалдевший юный лоурин. Его потрясение было настолько велико, что жевал он, кажется, совершенно не чувствуя вкуса, и поглядывал на взрослых почти с испугом.

Произведенный эффект Семену понравился, и он решил закрепить успех:

– Это еще не все, парень! Когда закончишь, надо сказать: «Большое спасибо, Сухая Ветка! Ты приготовила замечательную еду. Она мне очень понравилась, и я благодарю тебя!»

Уродливая керамическая ложка с куском мяса застыла на полпути ко рту. Мальчишка сглотнул, похлопал ресницами, поставил на землю полупустую миску и встал:

– Да ну вас…

«…психи ненормальные!» – закончил про себя его фразу Семен и расхохотался:

– А ты как думал?

Испуганный пацан собрался дать деру, и Семен едва успел его задержать:

– Стой! Стой, кому говорят?! Так зачем я понадобился старейшинам, а? Или ты еще маленький и во взрослых делах ничего не понимаешь?

– Сам ты маленький! Дозорный увидел Черного Бизона с людьми. Они возвращаются.

– С Головастиком? – задал самый главный вопрос Семен, но пацан ответом его не удостоил, а припустил трусцой в поселок – подальше от этой чокнутой парочки, да и рассказать всем поскорее надо…

«Вот и поговорили, – вздохнул Семен. – Надеюсь, по здешним правилам мужчина, прошедший полное посвящение и имеющий четыре „победы“, может позволить себе быть чокнутым?»

Он доел мясо, поблагодарил Ветку (она почти привыкла к его манерам, но все равно каждый раз смущенно краснела) и принялся натягивать тапочки-мокасины. Он три дня не надевал их, шкура засохла и терла ступню, поскольку носков у него, конечно, не было и в помине. «Ничего, скоро размякнут, – успокоил себя Семен. – Зато почти новые, и сшиты профессионально, не то что я себе мастерил когда-то». Он начал натягивать через голову рубаху и запутался – что-то все не так и как-то непонятно. Когда же разобрался, в чем дело, то на некоторое время потерял дар речи: когда же она успела?!

Его первый и единственный наряд в этом мире представлял собой широкий балахон-безрукавку, самолично сшитый из волчьей шкуры. Ветка, помнится, неодобрительно отозвалась о женщинах «другого мира», которые так плохо выделали шкуру и так грубо ее сшили. Тем не менее выяснилось, что одежда взрослых мужчин-лоуринов от его модели отличается не сильно, только исполняется обычно из оленьих или лошадиных шкур. Добывать что-то более ценное ради одежды никому не приходит в голову, поскольку балахон не предназначен для длительной носки – как только шерсть изотрется и слипнется от жира (об одежду принято вытирать руки после еды), женщина за вечер сошьет новый (сколько времени и сил ей потребуется для выделки шкуры, никого не интересует). Семен это осознал не сразу и как-то раз после сытного ужина начал фантазировать вслух, как бы он усовершенствовал одежду, если бы… Он бы приделал сзади к «воротнику» капюшон с завязками, изнутри на плечах подшил бы полоски меха, чтобы шкура не прилегала вплотную к коже. Он сделал бы «съемные» рукава, закрепленные лишь на плечах, чтобы в теплую погоду можно было из них вылезти и откинуть за спину (и завязать там, чтоб не болтались), а подол… Подол нужно удлинить широкой полосой шкуры почти до щиколоток, но эта полоса должна подворачиваться и крепиться в таком положении на уровне пояса: днем, пока бегаешь и прыгаешь, ты одет как бы в «мини», а собрался ночевать – отвязал, развернул и оказался как бы в «макси». В общем, он фантазировал обстоятельно и долго – надо же как-то развлекать даму, не фильмы же и романы ей пересказывать. И вот, пожалуйста: исполнено все скрупулезно и четко, в полном соответствии с пожеланиями заказчика. Правда, эта суперодежда оказалась тяжелее прежней на добрый килограмм (или два?), зато стала теперь всепогодной и пригодной для использования в качестве спального мешка.