Пятое правило дворянина - Александр Герда Страница 6

В Барвихе нас с Тосиком встречала лишь Бьянка и охрана. За последнее время я уже настолько привык к своим домашним, что теперь невольно чувствовал себя некомфортно. Не хватало вечно занятой деловитой Варвары, да и хохотушка Лиза тоже всегда умела поднять настроение...

Ну ладно, хорошо что Никодима скоро выпишут, хоть еще одно знакомое лицо во владении появится.

Охрану Верховцев поменял полностью, всех до одного. Кроме того, теперь их еще было не по двое в смене, а по четверо, что должно было усилить мою безопасность. Специально для новеньких, на другой стороне владения, выстроили еще один домик охраны. Не знаю где этих парней нашел мой начальник службы безопасности, но выглядели они даже слишком серьезно. Ни одного лишнего слова, все строго и по делу. В какой-то момент мне показалось, что не будь меня рядом, они бы и Тосику задали пару-тройку неудобных вопросов.

Я подмигнул вытирающей слезы Бьянке, которая схватила плюшевого и что-то ему приговаривала.

­— Бьянка, карамба! — хрипел Тосик, пытаясь вырваться из ее жарких объятий, но это было непросто.

— Надеюсь, ты приготовила свое фирменное мясо к моему приезду? — спросил я у нее.

— Си, синьор барон, — ответила она.

— Тогда тащи, времени у меня немного, скоро буду уезжать.

Она кивнула и умчалась на кухню, ну а я не спеша пошел в дом. Оказавшись внутри, у меня возникло ощущение, что «настроение» дома неуловимо изменилось. На первый взгляд все осталось как прежде, но что-то было не так.

Для начала мне не терпелось посмотреть, что стало со вторым этажом и как он изменился с того момента, как я был здесь в последний раз.

Я медленно поднимался по деревянной лестнице, обратив внимание, что она была обновлена. Раньше третья и седьмая ступеньки поскрипывали, а теперь не издавали ни звука. Жаль. Лучше бы все было как прежде — я привык к их уютному поскрипыванию. Всякий раз эта мелочь говорила мне о том, что я дома.

Ну а на втором этаже все поменялось просто кардинальным образом. Видимо Бьянка очень хотела, чтобы мне ничего не напоминало о случившемся, поэтому провела капитальный ремонт и теперь у меня здесь было не хуже, чем в Кремлевском дворце.

Позолота, шелк, вычурная мебель и даже телевизор покоился в какой-то рамке, которая больше подошла бы как оправа дорогой картине. Понятное дело, что итальянка хотела, как лучше, вот только я подобный стиль просто терпеть не мог. Придется все переделывать, жить в подобной обстановке это перебор.

Зато Тосику обстановка явно пришлась по душе. Он с разбега запрыгнул на огромный диван на резных ножках, развалился на шитых золотыми нитями подушках и зажмурился от удовольствия.

— Карамба барон Димир!

Хоть кому-то нравится, а для меня это будет комната, в которую я заходить буду крайне редко. Даже не знаю, сможет ли это изменить новый ремонт в ней. Интуиция говорила мне, что навряд ли.

По крайней мере в спальне и в моем кабинете все осталось по-прежнему.

Походив еще немного по дому, внезапно появившееся ощущение чужеродности этого места постепенно прошло. Не знаю, что именно послужило тому причиной, но настроение понемногу улучшалось. Яркими красками все не заиграло, но и с возникшей мыслью о переезде в новый дом, я решил пока повременить.

Ну а после душа и обеда все стало и вовсе неплохо. Видимо стейк повлиял на меня таким образом, за последние дни от больничной диеты уже начало подташнивать. Если бы меня продержали на ней еще немного, то мое состояние начало бы стремительно ухудшаться.

По сравнению с тем, в каком настроении я ехал из больницы, сейчас из Барвихи я выезжал просто в прекрасном расположении духа. Думать о том, что уже произошло совсем не хотелось. Вот только две машины сопровождения, вместо одной как раньше, напоминали мне о том, что за последнее время многое изменилось.

В «Кремль-плаза» сотрудники меня, разумеется, встретили бурными аплодисментами, что было приятно. Хоть времена для «Ермолов и партнеры» сейчас не самые легкие, но то, что все настроены именно так — было приятно.

Понятное дело, что для меня все происходящее не казалось проблемой — скорее, досадными недоразумениями. Но я — это одно, а вот оптимизм персонала — это совсем другое. Ермолов молодец. Я уверен, что в этом он принял самое непосредственное участие.

На совещании присутствовали все. Насколько я понимаю, Давыдов и вовсе прикатил в офис прямо из аэропорта.

— Ну что расскажете, соколики? — с улыбкой спросил я, глядя на серьезные лица своих топов. — Судя по всему, радовать вы меня сегодня не собираетесь?

— Да, честно сказать, поводов для радости немного, — высказал общую мысль Давыдов. — Скорее даже наоборот.

— Что же, — я отпил кофе и посмотрел на Москву-реку, по которой в этот момент шел прогулочный катер. — Тогда давайте начинать. За последнее время я ужасно соскучился по нашим деловым хлопотам и мне просто неймется надавать кому-нибудь по заднице. Что вас беспокоит больше всего?

— Обстановка в Нижегородском княжестве, — сходу ответил Матвей Всеволодович. ­— Наших директоров запугивать начинают.

— Кто? Унковский? — спросил я у Верховцева.

— Да, его работа, — ответил тот. — Сам он, конечно, говорит, что никакого отношения к этому не имеет, но я думаю это не так. Ходоков мы проверили, они и в самом деле непосредственного отношения к маркизу не имеют. Но действуют по его наводке, это однозначно.

— Вот же урод, видимо ничему его жизнь не учит, — я отпил еще немного кофе. — Значит так, Матвей Всеволодович, с людьми поговорите и дайте им понять, что все нормально. Соколов цел и невредим, так что пусть не переживают и работают спокойно — никто их не тронет.

— Хорошо, Владимир Михайлович, будет сделано, — кивнул Давыдов. — Я им и раньше так говорил. Однако теперь, когда вы уже в добром здравии, это совсем другое. Думаю, это поменяет дело.

— Вот и хорошо. Если не захотят понимать, то значит найдите им замену. Кого-нибудь с нервами покрепче.