Послушник - Брамин Виланов Страница 6

— Я вот что подумал, как Оло вообще уцелел? Когда волки напали я даже и забыл про него. — пытаясь отвлечься от раскалывающей боли в голове и холода, от которого не было спасения даже под двумя одеялами, я постарался отвлечься и завел разговор о нашем ослике.

— Он проспал всю ночь и даже не шелохнулся. Это странно. Он хоть и скотина, но скотина умная. Должен был почувствовать и дать знать, что рядом опасность. Но, похоже, мы столкнулись не с простыми волками.

— О чем это вы?

— Видишь это? — священник вытащил свой религиозный символ на шее и продолжил. — Это ведь не просто украшение. Знаю, твоя вера не истинна. Я не настолько стар и слеп, чтобы не видеть, что ты еще не открыл свое сердце Святой Елене. Я тебя не виню. Каждый должен самостоятельно увериться в высшей силе. Но раньше она всегда защищала меня и моих спутников в странствиях. Вот почему я даже и не задумался о дежурстве у костра ради охраны.

— Но не в этот раз. — боль не помеха сарказму и ворчать я в полном праве.

— Да, не в этот раз. Возможно, таким способом она послала тебе знак и испытание в одном лице.

Богиня, которая ставит тебя на грань смерти, чтобы сказать “Эй парень, я существую! Хватит уже богохульствовать и начни праведную жизнь достойную благочестивого последователя Святой Елены”, как по мне просто эгоистичная стерва. Не знаю, что за твари нас чуть не сгрызли, но маловероятно, что это домашние животные нашей покровительницы. Веры как было ноль целых, так и осталось примерно столько же, несмотря на усилия проповедника.

Сон не шел. Сейчас он был бы крайне желателен. В отключке есть свои плюсы. По крайней мере, ты не ощущаешь всю палитру побочных эффектов инициации мага. Всю ночь пришлось пялиться на россыпь звезд, на ночном небосклоне пытаясь хоть как то отвлечься от телесных страданий. Под утро перестал чувствовать левую руку. Не мог сжать или даже пошевелить ею. С такой скоростью до Котки мне не дожить. Голова трещала так, будто в нее вонзили сотню раскаленных иголок. Окромя ломки во всем теле пронизывающий холод так никуда и не делся, несмотря на то, что солнце в зените и печет как на сковороде. Хоть веры во мне и нет, но единственное что приходило на ум это молитва о здравии. Если она не поможет, то стоит начать вспоминать ее вторую часть, в которой речь идет об упокое. Сейчас божественное вмешательство мне бы не помешало.

— Святая Елена, милостиво прошу позаботиться о сыне твоем…

Монотонное бубнение на грани пребывания в бреду даровало спокойствие и немного утихомирило боль. Может самовнушение или и вправду на нас сверху кто-то смотрит уж не знаю, главное, что это позволило сомкнуть глаза и провалиться в темный провал бессознательности.

Учитывая мое состояние здоровья, сознание должно было сыграть в злую шутку и сейчас терзать меня кошмарами. Но опять не было ничего. Кромешная тьма и только фрагменты происходящего вокруг и оброненные кем-то слова. Вот мы все также тащимся по пустынной узкой дороге, она вся в выбоинах и колдобинах. Каждый подскок телеги отдается в теле острыми ощущениями. Через секунду мы уже въезжаем в селение. Святой отец повернулся ко мне и что-то быстро говорит, но я ничего не слышу. Низенькие домишки с трубами, из которых стелется дымок. Пахнет ландышами, свежей выпечкой и коровьим дерьмом. Странно, что мозг решил выделить именно эти ароматы. Вокруг телеги собралась куча народу. В основном женщины. Много женщин. Старые, молодые и среднего возраста. Была и пара совсем маленьких козявок одного возраста с Ноем и компанией. Они испуганно взирали на меня, пока их не шуганул здоровый парень шириной плеч могущий поспорить с дверным проемом. Кажется, книги не врали о гендерном перевесе в одну сторону. Этот здоровяк меня и поднял на руки, чтобы отнести в один из домов. Последнее что запомнилось так это потолок деревенской хаты и мягкая постель, на которой почему-то было больнее лежать, чем на жестком поле телеги.

Хоть я и лежал в отключке, но мысли продолжали течь своим чередом. Вокруг только черный провал бесконечности и мой разум без телесной оболочки. Похоже, до Котки мы все же добрались. И судя по иногда проскакивающим фразам на самом краю сознания, я пока что еще не умер.

— Как он? — Родерик сильно переживает, судя по тону.

— Плохо. Неконтролируемый выброс сырой силы при инициации почти разрушил всю его энергетическую структуру. Посвящение должно происходить под надзором мага наставника иначе быть катастрофе. Что мы сейчас прекрасно и видим. Но он стойкий парень. Думаю, выберется. Он истощен и поэтому организму негде было взять энергию на перестройку. С этим мы ему поможем. — собеседница святого отца, а голос явно принадлежал женщине, говорила тихо, но я все равно расслышал каждое слово.

После в рот стали заливать какую-то противную жидкость, которая напоминала прокисшее молоко. Смердящая и при этом ужасная на вкус она стала потоком поступать в рот, и пришлось прилагать усилия, чтобы сглатывать эту гадость. Вскоре к боли присоединилась тошнота и спазмы в животе. Не знаю, чем меня напоили, но это явно было плохой идеей. Хорошо хоть я лежу иначе бы все уже облевал этой микстурой. Сеансы подобного лечения повторялись несколько раз, но при повторном принятии лекарство уже не вызывало такого отторжения.

Не знаю, может это мерзкое вещество или еще что, но мне начинало становиться лучше. Пропал вечный, как мне казалось озноб, вернулась чувствительность в руке и голова уже не грозила взорваться по поводу и без. Неизвестно сколько прошло времени, когда наконец, удалось разлепить глаза и вырваться из плена тьмы в котором пребывал. Странно но уже не было ощущения что я больной. Конечности, конечно, ныли, но это скорее от лежания без движения. Обведя глазами комнатку, я постарался найти хоть кого-то чтобы попросить дать воды. Но спальня была пуста и кроме небогатой обстановки состоящей из кровати, стола и стула никого больше не обнаружилось. Стараясь не думать насколько большую глупость я совершаю, пришлось подняться чтобы самому дойти до графина, и не стесняясь опрокинуть его в себя игнорируя посредника в виде стакана или кружки. Я успел вылакать почти половину, когда дверь отворилась и в проеме застыла молодая девица с подносом в руках. Каштановые волосы почти до пояса были заплетены в тугую косу, в фартуке поверх простого короткого платьица чуть выше колен, милое личико с маленьким носиком и тонкими губами, единственное, что выделялось так это ярко-сиреневые глаза, которые сейчас грозились вылезти из орбит.

— Ты что это удумал? Немедленно вернись в постель! — хоть девушка и была по виду не намного старше меня но командный голос у нее был поставлен. Я даже не успел ничего возразить, как был тут же загнан обратно в кровать.

Уже укрывшись, я понял, что абсолютно голый и в таком неприличном виде предстал перед первой встреченной мною дамой. Не солидно как-то. Но судя по реакции незнакомки, ее возмутило не отсутствие одежды, а именно мое самовольное решение покинуть больничный покой.

— Мы тут стараемся, лечим его, а он такое вытворяет! Будь уверен, я все расскажу святому отцу, чтобы знал, как ведет себя его ученик. — девушка не успокаивалась и продолжала ворчать, правда, уже не столь громко и больше для виду. Поставив поднос на стол, она уселась на кровать и приложив ладонь к моему лбу померяла температуру. — Жара нет. Уже хорошо.